Эксперты: ВВП России в 2020 году упадет на 6-10 процентов

Ведущие российские экономисты – о цене пандемии для экономики России и рейтинга Владимира Путина

Цена выхода российской экономики из пандемии COVID-19 будет высокой, но не непосильной – к такому выводу пришли известные российские экономисты, собравшиеся на виртуальный «круглый стол», организованный аналитическим центром «Атлантический Совет» в пятницу.

При этом в долгосрочной перспективе то, как Кремль ответил на вызов COVID-19 для экономики страны, скажется, по словам аналитиков, не только на экономической, но и на политической обстановке в стране.

По словам бывшего замминистра энергетики России Владимира Милова, сейчас являющегося экономическим советником оппозиционера Алексея Навального, «в России возникла уникальная ситуация: власти ввели довольно строгие карантинные требования, но при этом не оказали сколь-нибудь значительной экономической помощи населению и компаниям за вынужденное сидение дома».

«Это некое путинское ноу-хау: продолжать доить корову, перестав ее при этом кормить… Люди игнорируют запреты и введенные московскими властями правила, многие гуляют без масок, и это отчасти потому, что многие из них обозлены на чиновников за то, что два месяца вынужденно не работали без всякой экономической поддержки. Власти чувствуют это давление снизу, поэтому они явно торопятся «открыть страну», что я лично считаю очень преждевременным», - рассказывает Владимир Милов.

Экономист Сергей Гуриев, профессор экономики Школы политических наук в Париже, оценивает ответ российских властей на экономические проблемы, возникшие из-за пандемии коронавируса, как «медленный, запоздавший и недостаточный».

Это объясняется, считает эксперт, тем, что российская власть в индивидуальном плане очень богата: «Ее представители, как мы видим из расследований Алексея Навального, не вполне представляют себе те экономические трудности, с которыми столкнулись рядовые граждане. Когда у вас есть поместье за городом, сбережения и частные врачи, вы не понимаете нужды тех, у кого нет такого дома, сбережений, и чей доступ к качественной медицине ограничен. Поэтому российское правительство не предложило гражданам щедрых пакетов экономической помощи, какие мы увидели в западных странах. Помощь в России исчисляется объемами около 3 процентов ВВП, но даже в этих трех процентах значительная часть – отсрочки по налоговым платежам, а не реальные деньги».

При этом, как отмечает Сергей Гуриев, Кремль, скорее всего, и не ставил себе задачу экономически помочь малому предпринимательству или самозанятым россиянам: «Компании и предприниматели, которые наиболее пострадали от экономического эффекта пандемии, не являются друзьями Путина – мы говорим о сфере услуг, среднем классе в частном бизнесе, людях, которые работают на малых предприятиях, и такие люди вряд ли являются сторонниками Путина. Его друзья – это большой бизнес, госкомпании, и эти люди поддерживаются по умолчанию, им просто продолжают платить зарплату. Так что, как бы ужасно это ни звучало, все вполне соответствует политическим интересам Путина, потому что когда небольшие компании прогорают, на их место приходят большие, и то, что плохо для небольшого ресторана, хорошо для «путинского повара» Пригожина».

Тем не менее, в плане макроэкономики и финансов российская экономика пока выдерживает испытание на прочность. Об этом говорит Элина Рыбакова, заместитель главного экономиста департамента экономических исследований Института международных финансов.

По ее мнению, круговая оборона и гибкость экономического подхода, проявляемая Москвой под давлением внешних экономических факторов уже шесть лет, приносят результат:

«Модель «Крепость Россия» которая была принята на вооружение российской властью в 2014 году после санкций за Крым, работает. Мы видели сейчас большой отток капитала с развивающихся рынков, лишь в немногие места этот капитал возвращается, и одно из таких мест – Россия. Для специфической группы - краткосрочных портфельных инвесторов, рассчитывающих на фиксированную прибыль от государственных бумаг – там существуют хорошие условия: внешний долг, не превышающий национальных золотовалютных резервов, фонд национального благосостояния, который еще не растрачен, и даже при теряемых нефтяных доходах, дефицит бюджета будет не таким драматичным, как в других странах».

Обратной стороной некоторой экономической стабильности, по мнению Элины Рыбаковой, является недофинансирование региональных бюджетов в России: «Средства на дотации региональным бюджетам выделяются, но не отправляются, и от этого, конечно, страдают программы здравоохранения, образования, социальной сферы».

Бывший зампред Центрального банка России Сергей Алексашенко, как и его коллеги, оценивает затрагиваемый кризисом сектор российской экономики как не слишком значительный: «Этот кризис специфический, он затрагивает во всем мире сферу услуг, а Россия как развивающаяся страна не имеет столь обширной сферы услуг, как страны Запада. Отели и рестораны формируют более 7 процентов ВВП в США, а в России – менее 2 процентов. Число авиапассажиров на долю населения в США в три раза больше, чем в России. Вот почему общий спад российской экономики будет определенно ниже, чем в США или Евросоюзе, как и цифры падения ВВП и увеличения дефицита».

Сергей Алексашенко говорит, что для более-менее успешного менеджмента в ситуации пандемии государству нужно поддерживать крупные предприятия: «Кроме нефти, российская экономика опирается на лидеров отраслей – в судостроении, авиации, военных технологиях, а в банковской сфере такими лидерами являются банки под контролем государства. То есть, нужно следить за финансовой ситуацией у этих лидеров, этих мега-предприятий, у большого бизнеса и поддерживать их ликвидность, не давать им пойти ко дну. Это нужно делать с помощью кредитов из каких угодно источников, хоть из фонда национального благосостояния».

Тем не менее, известный экономист не обещает российской финансовой сфере легких времен: «Господину Путину нужно быть готовым к банковскому кризису – не такому острому, как бывало раньше, но в экономике все равно возникнет много плохих долгов. Они могут быть сконцентрированы в сфере недвижимости и затронуть лишь некоторые из больших банков, но в любом случае закрывшиеся рестораны, ритейл и другой бизнес сформируют плохие долги, и надо быть готовым к впрыскиванию дополнительного капитала даже в банки с государственным контролем».

Спад ВВП России в этом году Сергей Алексашенко прогнозирует на уровне между 5 и 6 процентами, Элина Рыбакова – 6 процентов, Сергей Гуриев – 6 или несколько больше, Владимир Милов – около 10 процентов.

Как ситуация на нефтяном рынке и разнонаправленность интересов России и Саудовской Аравии повлияют на российскую экономику? Отвечая на этот вопрос «Голоса Америки», Владимир Милов предположил, что нефть поднимется в цене, что станет некоторым облегчением для российского бюджета: «Они надеются на то, что в ближайшие месяцы цены на нефть поднимутся до 40-50 долларов за баррель, возможно, ближе к осени, потому что многие производители нефти, связанные с шельфовой добычей, не смогут выдержать столь низких цен на нефть, как сейчас».

Однако сверхдоходы от нефти вряд ли будут серьезными, считает Милов, а заимствовать средства на внешних рынках для России очень дорого – из-за санкций, диктатуры «силовиков» и правового нигилизма властей, поэтому, говорит советник Алексея Навального, «экономическая модель Владимира Путина, опирающаяся на сырьевые ресурсы, будет испытывать серьезные проблемы».

Сергей Гуриев, в свою очередь, обещает российскому лидеру и проблемы политического свойства: «Мы видим значительное снижение рейтингов Владимира Путина, значительное до такой степени, что некоторые из этих рейтингов перестали публиковать. Отчасти это связано с тем, что даже у многих людей, работающих в госсекторе, мнение о Путине сильно снизилось – у кого-то родственники заняты в частных фирмах, и по ним это ударило, а кто-то и сам подрабатывал в малом бизнесе и лишился этих доходов. Среди врачей мы это тоже видим, поскольку с ними обращались не слишком хорошо. Я не думаю, что из этого кризиса кто-то выйдет со словами «Я стал любить Путина еще больше» - наверное, никто, кроме сотрудников государственных телеканалов».