«Единственное, чему учит армия, — терпеть». Выступавший против «закона об отсрочках» активист отслужил

«Мне кажется, единственное, чему тебя может научить армия, — это терпеть, а терпеть белорусы и так умеют, поэтому я не почувствовал, что за время службы как-то изменился», — рассуждает айтишник Алексей Лазарев. В прошлом году Алексей был одним из самых молодых кандидатов в депутаты Палаты представителей, но в парламент не прошел. Через восемь дней после выборов его призвали на полгода. «Чтобы знать, что со мной происходит, читайте мой твиттер», — предупредил он друзей перед отправкой в часть, а затем активно писал о «жизни в берцах» в своих постах. Недавно Алексей вернулся «на гражданку». О том, как прошли его шесть солдатских месяцев, молодой человек рассказал TUT.BY.

Коротко о Леше: до армии окончил факультет радиофизики и компьютерных технологий БГУ и работал в IT-компании. Параллельно был активистом Молодежного блока и одним из самых заметных противников «закона об отсрочках». Службу проходил в воинской части в Лепельском районе. С субботы, 23 мая, «на гражданке». И до, и после парламентских выборов снимки Алексея не раз встречались в СМИ, поэтому первое, о чем хотелось спросить его при встрече: «Офицеры и солдаты вас сразу узнали?»

— Сержанты и офицеры знали, кто я, но старались этого не показывать, — отвечает Алексей. — Когда общались наедине, некоторые из них расспрашивали про Молодежный блок. Интересовались, чем мы занимаемся, за что боремся. Периодически сержант обращался ко мне: «Депутат». Солдаты спрашивали: «Почему он так тебя зовет?» — и я пояснял.

Чаще узнавать Алексея в части стали после того, как он начал вести «солдатский» твиттер. Говорит, идея писать о службе в сети появилась еще до призыва: хотелось побольше рассказать людям об армейской жизни.

— В части телефоны с интернетом запрещены, поэтому я заранее договорился с другом «на гражданке», что буду набирать посты в СМС и отправлять ему. Он сокращал их до нужного количества символов (размер сообщения в твиттере 280 знаков. — Прим. TUT.BY), исправлял ошибки и публиковал, — рассказывает Алексей. — В армии мой твиттер как-то быстро отследили и вызвали на разговор. Сначала к офицеру, потом к психологу, затем идеологу.

— И как?

— Нормально, — продолжает Алексей. — В своих постах я «миксовал» — и хорошее, и не очень. Хорошего, как мне кажется, было больше. Правда, порой военные по-своему понимали мои твиты. Временами их оскорбляло то, что мне казалось совершенно безобидным.

Как-то нас подняли в пять утра, сказали: нужно идти в парк убирать территорию. Солдат это возмутило, и я в шуточной форме написал: ожидание от армии — ищем цели с помощью прибора ночного видения, реальность — собираем мусор с помощью фонарика. До нашего идеолога информация про этот пост дошла, по ходу, в каком-то искореженном виде. Якобы я пожаловался, что у нас нет очков ночного видения. Мне пришлось написать объяснительную. Затем они проверили, как и что было в сообщении, и проблема решилась.

Объяснительные за свои посты, продолжает Алексей, он писал дважды. Вопросы, говорит, в основном если и возникали, то о том, действительно ли он ведет твиттер через СМС. Как-то у него даже забрали телефон, но ненадолго. Удалять посты никто никогда не просил.

— Мне кажется, в части не возражали, что я все это публикую. Только говорили, сначала ты должен успеть сделать все по службе, а потом — пиши, — описывает ситуацию собеседник. — Первое время из-за блога идеологи часто вызывали меня на беседы. Наверное, потому что им влетало за мои сообщения. Я объяснял, что не делаю ничего плохого. Просто хочу, чтобы для людей «на гражданке» армия стала более открытой. И чтобы проблемные моменты, которые возникают во время службы, мы вместе могли улучшить.

— Что-то получилось улучшить?

— Как-то я написал, что мы мерзнем в актовом зале, а бушлаты надеть нельзя. В следующий раз в клуб нас провели строевым шагом, чтобы мы вспотели. Затем сказали: благодаря Лазареву, то есть мне, все будут сидеть в бушлатах и потеть. Но всем было нормально. Многие солдаты потом сказали мне спасибо. Действительно, говорили, в зале было холодно.

— А вообще, как солдаты реагировали на ваш блог?

— Мой взвод меня максимально поддерживал, остальные не всегда. Как-то я написал, что музыка в солдатской столовой напоминает маршрутку. Это поняли так, словно мне не нравится музыка, и ее отключили. Ребята стали косо на меня посматривать. Как-то один из парней, с которым мы позже пересеклись во время службы, сказал: «До того, как я с тобой познакомился, мне хотелось тебя побить». Вообще, на все ситуации, связанные с моими постами, я старался реагировать спокойно. Иногда случались и очень приятные моменты. Как-то, возвращаясь с полигона, мы пересеклись с пехотой. Было темно, но парни меня узнали. Подошли пожать руку, поговорить. Попросили о них написать. Я решил, почему бы и нет.

— А что за история с постом про телевизор, который вы написали, а затем исправили?

— На улице была гроза, а у нас в расписании стоял просмотр новостей, но в телевизоре не было сигнала. Чтобы не сидеть без дела, я, как и многие ребята, взялись читать книжки, но нам сказали их отложить. Данная ситуация многих разозлила, даже товарищи попросили меня рассказать о ней в твиттере. В итоге я сделал пост, что мы сидели и «смотрели» неработающий телевизор. Позже на построении меня вызвали из строя и офицер сообщил, что я написал неправду, что телевизор работал, но не было сигнала. Для них это было принципиально. Я сделал твит-опровержение. Мне кажется, второй пост всем понравился гораздо больше.

«В коридоре висели распечатки с историями солдат, которые были осуждены за рукоприкладство»

В армии, рассказывает Алексей, немало моментов, которые человеку «на гражданке» сложно понять. Из-за чего, например, нельзя пользоваться смартфонами, почему солдатская баня — раз в неделю, зато вечером обязательный просмотр новостей.

— Или, например, мы убрали территорию, а через час там покосили. В итоге нужно было снова убирать, — говорит молодой человек. — И таких непонятных ситуаций хватает. Правда, если сразу тебя это возмущает, потом ты привыкаешь: приказы не обсуждаются.

В то же время что-то становится объяснимым. Например, ситуация со смартфонами. Запрет, пояснили Алексею, связан с тем, чтобы со своими армейскими фото срочники случайно не «сливали» в Сеть секретную информацию.

— Это во-первых. Во-вторых, объяснил мне идеолог, не у всех есть возможность купить смартфон, а это порождает неравенство и воровство, — передает ту беседу Алексей. — Хотя я здесь с ним не согласен. Мне кажется, в наше время уже у всех такие телефоны. Пусть даже самые простые. Да и воровство запрет на смартфоны не исключает. У меня, например, пропал power bank, который я как-то оставил на зарядке.

Что касается «просмотра новостей», то «в головы срочников, — рассуждает Леша, — должна попадать только та информация, которая одобрена государством». Так что этот вопрос тоже объясним. А вот ситуация с душем, продолжает молодой человек, не очень понятна.

— У нас в душе была только холодная вода. Причем душ — это не закрытая кабинка. Ты можешь сполоснуться, но рядом стоят люди у умывальников, — рассказывает молодой человек. — Хорошо помыться получалось только, когда нас водили в солдатскую баню. Там уже было много душей и горячая вода. И это были счастливые моменты, но они случались раз в неделю. Меня удивляет, что в XXI веке нормально помыться и сменить нижнее белье можно раз в семь дней. Это как-то совсем негигиенично. Данную ситуацию мы обсуждали с офицерами. Они согласны: банные дни проходят редко, но сделать ничего не могут. Но были и плюсы. В каждом подразделении у нас стояла «стиралка». При необходимости мы могли ей пользоваться.

Дедовщины в военной части, где служил Алексей, не было.

— В армии никто даже пощечину тебе не даст, потому что за любой синяк могут посадить, — говорит собеседник. — У нас в коридоре висели распечатки с историями солдат, которые были осуждены за рукоприкладство. Об этом постоянно читали лекции и показывали фильмы. Сейчас лучше даже не просить, чтобы младший товарищ сходил для тебя в магазин. Это тоже могут расценить как дедовщину. Данная ситуация позволяет почувствовать себя безопасно.

Еще один момент, который заметно оберегает солдат и иногда, говорит Алексей, даже чрезмерно, — это контроль, чтобы никто из ребят не получил никаких травм.

— Сейчас каждое ЧП в армии быстро попадает в СМИ. С одной стороны — это хорошо. С другой — когда шум поднимают из-за чего-то незначительного, плохо, — рассуждает молодой человек. — В итоге на турнике, например, мы могли заниматься только вдвоем: один подтягивается, второй страхует. Некоторых это раздражало. Вообще, тренировок у нас было мало. Не скажу, что, когда я шел в армию, был спортивным, но семь раз мог подтянуться. После курса молодого бойца, где мы в основном учились ходить строевым и посещали лекции, это количество сократилось до двух подтягиваний. Только позже — на полигоне, где мы таскали грузы, моя физическая форма улучшилась. Хотя, возможно, в других частях по-другому.

— А сами солдаты готовы к серьезной физподготовке?

— Все по-разному. Кто-то хотел улучшить физическую форму. Я зенитчик, и, возможно, в наших войсках не должно быть такой физкультуры, как в спецназе. Но и не должно быть такого, что вы только работаете. Иначе вместо того, чтобы убирать территорию в армии, я бы мог приносить пользу на гражданке как инженер и зарабатывать в страну валюту. А я в это время выкапывал траву.

«Мне кажется, армия может научить тебя только терпеть»

В начале службы в одном из своих постов Алексей написал, что в его взводе пойти в армию мечтало всего четыре человека. Позже появилось второе сообщение: «Очень жаль, что у нас служат не из-за желания защищать родину или стать профессионалом в военном деле, а из-за угрозы уголовного наказания».

— Почему вы так решили? — спрашиваем у него.

— До армии парни смотрели фильмы типа «Цельнометаллическая оболочка», где показано, как солдаты носят бревна, преодолевают препятствия, учатся рукопашному бою. А в реальности оказалось, что чаще тебе приходится подметать территорию. Отсюда разочарование. Если бы эта работа как-то больше «миксовалась» с занятиями, было бы неплохо.

— Но ведь было же за эти полгода и что-то хорошее?

— Самое хорошее в армии — это люди, которые мне все эти шесть месяцев встречались.

— Как думаете, служба вас как-то изменила?

— Мне кажется, армия может научить тебя только терпеть. Но не в смысле превозмогать трудности, а в значении свыкаться с ними.

— Ваши топ-три момента в армейской жизни, которые бы вы изменили?

— Первое — нужно уменьшать срок службы. Мне кажется, полтора года, которые служат ребята без «вышки», это очень много. Я за полгода успел и курс молодого бойца пройти, и на полигоне побывать. Это, кстати, самое полезное, что было за эти шесть месяцев. Второе — стоит увеличить денежное довольствие. Солдаты получают где-то от 33 до 55 рублей. Тем, кто курит, этого не хватает даже на сигареты. И третье — хотелось бы, чтобы людей почаще отпускали домой в увольнительные, так человек не будет терять социальные связи. А вообще, самое главное, что нужно сделать — это чтобы у парней появилась мотивация служить.

— В последнее время Минобороны активно работает над этим. Например, тем, кто отслужил, срок службы включают в страховой пенсионный стаж. Или второй пример — за отслужившими сохраняется рабочее место.

— Сейчас мир ускоряется. Вокруг много молодых и успешных, и все стараются к этому успеху прийти как можно быстрее. А армия забирает у тебя время. И хочется что-то равноценное получить взамен, — рассуждает Алексей. — Плюс времена меняются, а идеология у нас остается старая. Как нам объясняют, почему мы должны служить? Это, говорят, долг родине. Но молодежь не понимает, что это за такой долг. Да и служить только потому, что ты кому-то что-то должен, тоже не совсем понятный момент. А еще многие не доверяют нашему государству. А если нет доверия, то какая мотивация это государство защищать?