«Ущерб будет как от десяти Чернобылей». Почему протестующую против добычи урана активистку судят за терроризм

Курганская область — одна из лидеров в России по онкологическим заболеваниям: на 100 тысяч человек приходится 277 смертей от рака. Печальная статистика, вероятно, объясняется урановыми месторождениями, где ведут разработку структуры «Росатома». Новые проекты, которые добытчики называют экологичными, по факту могут нанести непоправимый ущерб экосистеме и здоровью жителей и других регионов и стран: в результате добычи урана тонны радиоактивных веществ будут отравлять питьевую воду. Экологический активист Любовь Кудряшова, которая борется за жизнь и права местных жителей, стала фигурантом политического уголовного дела: ее обвиняют в публичных призывах к терроризму — как водится, за репост. Кудряшова рассказала The Insider, почему добыча урана смертельно опасна не только для жителей Курганской области, как компания-добытчик подделывает результаты публичных слушаний и за что ее преследует ФСБ.

Село Северное в Курганской области, где я родилась, стоит на Добровольном месторождении урана. Это было известно еще в моем детстве. Отучившись и поработав в Петербурге, в 2000 году я с семьей вернулась на родину, мы живем в 60 км от этого места. Конечно, меня интересовала экологическая обстановка — я наводила справки о том, что происходит с ураном. Тогда, 20 лет назад, я выяснила, что еще в конце 90-х годов власти пришли к выводу, что здесь нельзя ничего добывать — это опасно для людей. Планы по добыче рассматривались еще на исходе Советского Союза, но они предусматривали отселение людей. Было даже посчитано, сколько это будет стоить, но СССР распался и эти планы были забыты. В 2016 году стало известно, что премьер-министр Дмитрий Медведев распорядился провести аукцион. В результате право на разработку нашего месторождения получила АО «Далур», дочка «Росатома».

Так село стало эпицентром разногласий между добытчиками урана и местными жителями. Мы много раз подавали заявки на референдум о запрете добычи урана в Звериноголовском районе. И нам каждый раз отказывали — в 2019 году в десятый раз пришел отказ от областной избирательной комиссии.

Курганская область вообще знаменита тем, что здесь много урана и редкоземельных металлов. При этом сам регион нищий, люди живут очень плохо. «Росатом» уже ведет добычу на двух месторождениях — Далматовском и Хохловском. Но отличие Добровольного в том, что оно находится на реке Тобол. Если здесь начнется добыча, то местность просто превратится в радиационный могильник. И нам придется на нем жить.

В Курганской области очень многие болеют раком. В селах рядом с месторождениями почти в каждой семье есть кто-то, кто болен или уже умер. <Курганская область на втором месте по онкозаболеваниям и смертности от них в России, — прим. The Insider>. Мои родители — и мама, и папа — тоже умерли от рака. И моя семья осталась один на один со своей бедой.

В этом году на канале «Область 45» вышло интервью с главврачом детской больницы «Красный крест» Натальей Максимовой. Она сказала, что за последний год количество детей, заболевших раком, выросло на 26%. На вопрос, откуда такой рост, она ответить не смогла, но признала: проблема может быть связана с Далматово — месторождением, где АО «Далур» вот уже 20 лет добывает уран. Видео этого интервью сразу же удалили. Потом власти области попытались замять эту утечку, глава Министерства здравоохранения Курганской области заявил, что главврача просто неправильно поняли.

Я решила детально разобраться, для чего нужен уран России, зачем власти решили его добывать и как принимаются эти решения. Нам постоянно рассказывают об оборонных и военных интересах страны, при этом весь курганский уран добывается вовсе не ради обороны, а на продажу в качестве ядерного топлива. Начиная с 2000-х, правительство то с Путиным, то с Медведевым во главе издает указы о продаже через компанию «Техснабэкспорт» урана за границу. Когда заканчивается срок действия указа, они продлевают его на четыре года. Последним продавать уран за границу распорядился Медведев в 2016 году.

Месторождение Добровольное занимает 30 км². Помимо наличия урана, оно отличается от других месторождений фантастическим запасом редкоземельных металлов, которых в других местах планеты почти нет. (Cкандия — 248 тонн, редкоземельных элементов — 4247 тонн). Это многие миллиарды рублей дохода. Поэтому там идет такая борьба. В свое время редкоземельные металлы сняли с госбаланса, и получилось, что их как будто нет. И «Далур» получил возможность забрать себе это месторождение за бесценок — компания заплатила около 80 млн рублей при том, что изначально оно оценивалось почти в миллиард! А сейчас для получения выгоды Роснедра, природоохранная прокуратура и все остальные действуют заодно, позволяя "Далуру" вести тут опасную добычу. Все полученные природные ископаемые переходят в доход акционерного общества. Если бы деньги шли государству, нам был бы хоть какой-то смысл умирать.

Открыть месторождение Добровольное для добычи планируют на берегу реки Тобол, где живут люди и где находится сборный бассейн пресной воды, которая идет с Уральских гор. Поставлен под удар стратегический запас питьевой воды, в которую попадут радионуклиды. Тогда произойдет радиоактивное загрязнение питьевой воды на больших территориях Западной Сибири. Способ добычи, говорят эксперты «Росатома», будет якобы безопасным. Но как он будет влиять на природные объекты на самом деле? «Росатом» использует метод подземного скважинного выщелачивания: по скважине вглубь земли заливается раствор с кислотой, выщелачивает из пород уран и возвращается с ним обратно на поверхность. В результате на глубине около 500–600 метров после отработки месторождений останется огромное количество радиоактивного мусора. 

Сейчас уран, соседствуя с водным объектом, находится в спокойном природном состоянии. При добыче же на значительной глубине образуется огромное радиоактивное озеро. В США такой метод фактически запрещен: добытчики обязаны потом полностью восстановить систему подземных вод, а сделать это нереально. То есть эта земля навсегда — не на год, не на два, не на 30 — становится непригодной для обитания человека, потому что набирает критичную массу радионуклидов. Отравленная вода может выходить из земли через 100 км от месторождения, уран неизбежно попадёт в Сибирскую напорную систему в питьевые воды и в шельф Северного ледовитого океана. Это нельзя отследить заранее, и результаты этой деятельности сохранятся даже не тысячу, а сотни тысяч лет, прежде чем ситуация вернется в природную норму.

У государства нет адекватного, профессионального и ответственного надзора за опасными объектами. В 2017 году я основала «Фонд общественного контроля за состоянием окружающей среды и благополучием населения». Вместе с коллегами мы выяснили, что на Добровольном месторождении в 90-е годы было сделано более 500 геологоразведочных скважин. Пробурили на глубину до 600 метров, а потом бросили. Все эти годы зараженные воды изливаются на поверхность, потому что туда приходит вода с Уральских гор, а там очень высокий подземный напор воды. Водообмен идет по этим сообщающимся, искусственно образованным скважинам.

Там и сейчас очень высокие радиационные показатели. Представители нашего фонда неоднократно ездили с приборами на территории, где под землей находится уран, и фиксировали цифры радиации. А эту воду пьет и скот, и местные жители. Ситуация уже сейчас требует немедленного решения: срочно нужно провести очистку месторождения, привести его в порядок и отселить людей, которые там живут. 

Залежи урана на Добровольном скрыты под грунтом в месте разлива паводковых вод реки Тобол. Рядом с месторождением располагается мегаразлом земной коры. Он, как и село, называется Звериноголовский. Этот мегаразлом идет до самого Ледовитого океана. Нет никаких оснований думать, что месторождение будет изолировано от реки и этого разлома, ведь это сообщающиеся сосуды. Кроме того, река Тобол — это источник питьевой воды для Кургана, который находится примерно в 100 км. 

Компания «Далур» не отрицает, что около 20% растворенного урана, который попадет в водные источники, будет распространяться вместе с водой под землей и там и останется. Следующее месторождение, на которое компания собирается освоить, находится на расстоянии 50 км, тоже вдоль реки Тобол (там уже вырублен лес). По нашим оценкам, ущерб от добычи будет как от десяти Чернобылей. При этом создается впечатление, что ни «Далур», ни «Росатом» не несут ответственности перед природоохранными органами и людьми за последствия. Представители «Далура» ведут себя цинично. Они привозят сюда своих работников, и те на слушаниях голосуют за разработку. Они подделывают протоколы, подкупают людей. 

Я пыталась защищать наши права, подавала в суд, поднимала все документы, подтверждающие опасность добычи, чтобы они стали достоянием общественности. Например, мне стало известно, что у властей нет проекта, как ликвидировать месторождение Далматово, которое отработало 20 лет. Для этого «Далуру» необходимо затампонировать скважины. Но, оказывается, привести объект в первоначальное состояние невозможно, хотя этого требует природоохранное законодательство. Но главное, это настолько дорого, что никто не хочет этим заниматься. Не приходится сомневаться, что также они поступят и в Добровольном: загрязнят воду и все, что вокруг, вывезут мусор, куда им надо, и бросят. А что будет с людьми — их не волнует. 

Преследовать меня начали потому, что у меня есть политическая и экологическая позиция. Я не стесняюсь говорить, что думаю. А наша система не уважает людей, которые протестуют. «Далур» — огромная компания, у нее есть ресурсы, и человек, у которого, кроме семьи, за спиной никого нет, с ней в неравном положении. В совете директоров высокопоставленные военные — например, Александр Бурутин, бывший замначальника Генштаба и экс-губернатор Курганской области Кокорин. 

С тех пор как я зарегистрировала экологический фонд, меня завалили уголовными делами, преследованиями и претензиями. В конце 2017 года, буквально через месяц после создания фонда, областной суд разрешил ФСБ прослушивать мои телефонные разговоры. Сочувствия от этих людей я, конечно, не ожидаю. Не стоит ждать, что раз они местные, то будут защищать природу.

Сотрудник ФСБ Мочалова Светлана Анатольевна обвинила меня в оправдании терроризма за репост «ВКонтакте». В экспертизе говорится, что в 2015 году на моей странице появились публикации, которые эксперт ФСБ считает экстремистскими, поэтому я прохожу по 205-ой статье — «Оправдание терроризма». Для меня очевидно, что им просто надо было подорвать мою работу, посадить надолго, поэтому и статью выбрали тяжелую — до 7 лет лишения свободы. Обыск произошел только в январе 2019 года, без решения суда. 

29 января 2019 года в мой дом, где живу я и моя семья, ворвались сотрудники ФСБ в штатском. Их было человек десять, они не уходили много часов — перевернули весь дом, пытались найти деньги или что-то еще, за что можно было бы завести на меня серьезное уголовное дело. Но ничего не нашли: у меня ничего нет — ни денег, ни карточек. В итоге они забрали мои личные вещи и документы, не выпускали нас из дома, держали в неволе меня и моего несовершеннолетнего сына. При этом против меня не было возбуждено уголовное дело, а у сотрудников ФСБ даже не было постановления суда, которое бы разрешало им проникнуть в жилой дом против воли проживающих в нем людей. Они провели обыск и «изъятие имущества». Фактически за это их можно осудить по статье «грабеж» Уголовного кодекса России. 

Главный инициатор и двигатель моего уголовного дела — майор ФСБ Алексей Налимов. С самого начала преследований он настойчиво убеждал меня признаться во всех преступлениях и пойти на сделку со следствием. Он звонил мне на все мои новые симки, которые я покупала, чтобы избавиться от прослушки, и хвастался, что он снова знает номер моего телефона. Судя по всем моим телефонным переговорам, занесенным в протокольные бумаги (с моими сестрами и мужем), Налимову, видимо, нравится подслушивать. Никаких «доказательств» в этой повседневной болтовне не было, но он включил в материалы дела абсолютно все, в том числе то, как мы с мужем пьем чай по утрам, ищем деньги на оплату счетов за электричество и называем тех, кто нас прослушивает, «придурками».

Но это еще не все — вокруг моего дома постоянно появляются якобы работники «Следственного комитета», они ходят по домам, опрашивают соседей, выясняют, где я нахожусь. Как будто случайно на улице я постоянно встречаю Налимова. Иногда он появляется у моего дома и поджидает меня, что приводит в ужас моего ребенка и семью. Такое ощущение, что они как будто боятся, что я сбегу от них. А мне бежать некуда, за спиной Москва. 

Я не признаю своей вины, и свобода слова сама по себе, свобода выражения мнений, не может быть преступлением. Никакой эксперт ФСБ не имеет права запретить мне думать так, как я считаю нужным. Никаких запрещенных материалов у себя я не размещала и виновной себя не считаю. Я уже нахожусь в том возрасте, когда поздно бояться. Мне не страшно даже умереть. Страшно будет, если мы ничего не сможем сделать. Мне говорят: «Уезжай отсюда». Но я здесь родилась, у меня здесь похоронены  родители, дедушка и бабушка. А на месте кладбища, которое снесут добытчики урана, со временем останется ядерный могильник.

Алексей Шварц, экологический активист, координатор штаба ФБК, Курган:

«Превышены показатели не только по радиоактивному урану»

Два года назад местная газета «Звериноголовский вестник», опубликовала статью, где была приведена таблица замеров содержания радиоактивных веществ, сделанных «Росатомом». Мол, смотрите, местные жители, все безопасно! Наш активист Михаил Хлызов понял, что эти замеры сделаны в неправильных местах — в населенных пунктах, находящихся далеко от скважин. Он провел новые замеры — вместе с учеными поехал на место и взял образцы с берега реки Тобол, рядом с селами, где как раз живут люди. Именно они соприкасаются с потенциально зараженными водоемами. Статью опубликовали, но не целиком — в ней была не вся таблица, а только до пункта 8.

Хлызов пришел в редакцию получить исходник и возмутился, что данные в статье неполные и нет замеров в потенциально опасной зоне. На подоконнике в редакции он увидел документ, бриф для статьи, и забрал его. Пункт 11: в селе Звериноголовском, в деревне Труд и Знамя — это сущий кошмар. У любого физика-ядерщика при виде таких показателей волосы встанут дыбом. И эти данные в местной газете не появились. Хотя в этом документе люди из института РосРАО или «Далура» сами обвели эти цифры.

По данным правозащитного центра «Мемориал», экоактивистку Любовь Кудряшову преследуют по политическим мотивам из-за участия в антиурановом движении. В публикациях, на основании которых возбудили уголовное дело, отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренные ст. 205.2 УК. Региональный штаб ФБК объявил сбор денег на адвоката для активистки.