«$800 на семью из трех человек от центрального правительства». Южная Корея показала, как нужно бороться с коронавирусом

Южная Корея — одна из немногих стран, которые не применяли тактику широкомасштабных блокировок населения и экономики. Там полагались на тестирование, отслеживание контактов и изоляцию потенциально зараженных. Мы поговорили с Юлией, которая уже много лет живет в Корее и работает в сфере образования, о поддержке государства, закрытых школах и секретах успешной борьбы с коронавирусом в стране.

— В 2015 году у нас уже был вирус MERS. Это тоже коронавирус наподобие SARS, но другая его разновидность. Уже тогда власти хорошо отслеживали инфицированных пациентов, — мы начинаем беседу с Юлией с того, что коронавирусные эпидемии для корейцев не в новинку.

Во время той вспышки было зафиксировано 186 случаев заражения и 38 смертей от ближневосточного респираторного синдрома (MERS). Сразу после той вспышки в стране на законодательном уровне была создана правовая основа для формирования стратегии отслеживания контактов и помещения в карантин. Органы здравоохранения получили право напрямую запрашивать историю транзакций инфицированных пациентов, получать данные об истории перемещений от мобильных операторов и публиковать эти маршруты в обезличенном виде, чтобы жители могли знать, где у них был шанс заразиться.

— К тому же за последние 5—7 лет в Корее хорошо развилась медицинская индустрия. Выделилось целое направление медицинского туризма. Много людей, в том числе из СНГ, приезжают сюда на лечение, на операции по пластической хирургии. Это большой бизнес, который ставит своей целью максимально быстро обслужить клиента. За 10 лет вся эта сфера сделала большой шаг вперед.

К тому же при посещении оториноларинголога с подозрением на ОРВИ, то можно было сделать тест. Если результат отрицательный, то платишь ты, если положительный, то деньги за тест возвращаются.

Поддержка южнокорейской воной

Юлия рассказывает, что учебный год в Южной Корее начинается в марте, а потому эпидемия в стране пришлась на относительно удачное время. Многие учебные заведения и так были закрыты, школьники в феврале были на каникулах, но правительство дополнительно издало распоряжение о закрытии государственных детских садов и школ. Для частников такая мера существовала в качестве рекомендации.

— Каждый год знакомые преподаватели английского продлевают контракт. В этом году у многих он закончился в февраля, но в связи с коронавирусом работодатели отпустили их на неделю раньше. Несмотря на это, полностью оплатили февраль. Но, конечно, контракт не продлили, так как не было оснований. И три месяца они официально считались безработными.

Те, кто работал сдельно, фрилансеры, само- и частично занятые могли единожды получить выплату в размере около $500 от государства в качестве поддержки. Самой же Юле пришлось жить за счет своих накоплений. Но это не значит, что никакой поддержки со стороны государства не было.

— Насколько мне известно, от местного управления выплачивали по $50, еще $100 от региональных властей и $800 на семью из трех человек от центрального правительства. Это приблизительные и округленные суммы.

Юлия отмечает, что во властных структурах долго шли дискуссии вокруг этих выплат населению. Сперва предполагалось, что их получат около 70% населения страны. Однако все эти дебаты были накануне парламентских выборов, а потому местные корейцы считают, что действующей власти было выгодно раздать деньги всем.

Что касается частных учебных заведений, где школьники углубленно изучали, например, английский, математику или рисование, то они от оказания услуг полностью не отказались: некоторые перешли на дистанционное преподавание через Zoom на пару недель, остальные продолжили работу.

— Но в таком режиме они проработали недолго. Родители начали отпускать детей в эти заведения, потому что в Корее образование на первом месте. Да, были вспышки в этих частных академиях, их закрывали, дезинфицировали, детей отправляли в изоляцию.

В стране уже разработали специализированную online-платформу, с помощью которой ведутся занятия в государственных школах. Семестр ведь давно начался, но не все школы опять принимают детей в классах. Старшеклассники, например, уже могут ходить на занятия, но родители с опаской отправляют их в школы.

Юлия неоднократно подчеркивает, что таких запретительных мер, как в Европе или США, в их стране не было. Ее муж продолжал ходить на работу, сын — дистанционно учиться в школе. Говорит, что такой удаленный формат ему нравится больше. Рестораны и забегаловки как работали, так и работают. Были закрыты государственные общественные места, например музеи. Но люди сами избегали таких мест, как бассейны, фитнес-центры: просто боялись заболеть.

— За них государство ответственности не несет. Это частный бизнес. Если бы государство это все закрыло, ему бы пришлось каким-то образом искать компенсации для бизнеса. Хотите — работайте, хотите — закрывайтесь. Нет прибыли? Вы же работаете, мы же не заставляли вас закрыться.

Маски не причина для буллинга

По ношению масок и соблюдению дистанции были лишь рекомендации правительства. Как и по мытью рук и дезинфекции поверхностей.

— Но маски мы уже привыкли носить и до эпидемии. Я уже лет пять ношу маски, потому что воздух в городе сильно загрязнен, содержание вредных веществ повышено. Бывают дни, когда нереально открыть балкон. Так что для нас маски не были каким-то нонсенсом и сенсацией. Не было буллинга и издевок, с которыми столкнулись, например, в России мои знакомые. Корейцы понимают, что таким образом защищают друг друга от заражения, заботятся не только о себе, но и об окружающих.

Когда появились первые новости про эпидемию и мы с мужем поняли, что дело приобретает серьезный оборот, мы закупились масками. Некоторый дефицит масок образовался, государство начало выдавать по две-три маски жителям через аптеки. Платно, по рыночной цене. У каждого гражданина есть идентификационная карта с указанием года рождения — в разные дни раздачу проводили тем, у кого год рождения заканчивается определенной цифрой. Конечно, образовались многочасовые очереди за ними, но на уровне заражений это не сказалось. Те же, кто спекулировал масками, рискнули поиметь дело с полицией.

К тому же у нас везде можно было продезинфицировать руки санитайзером. Он у нас повсюду: и в лифтах, и в магазинах, и на остановках общественного транспорта — пользуйся не хочу. Он был прикреплен, но никто его не крал, не переливал. У людей его в достатке.

Вторая волна

Опасаются ли в Южной Корее второй волны? Пустых надежд там не питают и понимают, что осторожность нужно сохранять всегда. После майских праздников в стране опять начали фиксировать рост числа зараженных. Если с 20 апреля по 1 мая выявили только около сотни новых случаев, то за последние 10 дней — уже 215. 28 мая приросли на 79 заражений.

— Люди уже немного устали от всего этого. Ночные клубы были открыты, а у молодежи не было такого ответственного поведения. Они ведь по большому счету не болеют. Последние случаи связаны с парнем, который отдыхал в ночных клубах района Итхэвон.

Признаться честно, я и сама немного испугалась этой второй волны. У меня была бронь в салоне красоты, где работают молодые девушки, и я от нее отказалась. Подумала: ну, может, они тоже в этом Итхэвоне отдыхали. Через две недели, когда ситуация немного успокоилась, вернулась к ним.

Еще одно последствие второй волны — теперь все косятся на иностранцев, так как они в большинстве своем проживают в Итхэвоне. В метро от иностранца могут отсесть. Владельцы частных академий, где преподают иностранцы, интересовались у них, не посещали ли они эти клубы. Некоторых принудительно заставили пройти тест на коронавирус. Хотя на самом деле заразил всех корейский парень, который посещал Итхэвон.

Вмешательство в частную жизнь

Южная Корея — одна из немногих стран, которые не применяли тактику широкомасштабных блокировок населения и экономики. Там полагались на тестирование, отслеживание контактов и изоляцию потенциально зараженных.

В Сеуле на улицах можно было встретить мобильные пункты тестирования горожан. Они представляют собой временные сооружения с несколькими кабинами внутри, отделенными пластиковыми окнами. С одной стороны находится посетитель, с другой — медработник. По внутренней связи сотрудник консультирует посетителя, берет у него мазки с помощью встроенных в перегородку перчаток. После каждого посетителя другой сотрудник в защитном костюме дезинфицирует кабинки.

Немаловажная часть такой стратегии — отслеживание перемещений носителя и его потенциальных контактов. Для этого использовали и историю транзакций по банковским картам, и данные геолокации от мобильных операторов. Во многих других странах такое вмешательство в личную жизнь расценили бы однозначно негативно.

— Сложилась чрезвычайная ситуация, когда надо было отследить каждого больного. Первый зараженный прилетел из Ухани. Все его перемещения и контакты до больницы отследили. Их публиковали, не указывая его имени. Но если ты знаешь этого человека, то не составит труда понять, что вся эта история — его.

Известны случаи, когда по таким описаниям пользователи сети пытались вычислить реальную личность человека. А поле того, как были опубликованы подробности о третьем пациенте с коронавирусом, сетевые детективы попытались соединить точки и предположили, что у того был роман на стороне. Правозащитники, которые в феврале проводили опрос среди граждан страны, пришли к выводу, что их соотечественники меньше беспокоятся о заражении, чем о критике, с которой могут столкнуться в своем обществе в случае заражения и опубликования чувствительной информации.

— Я поначалу была в шоке от такой точности. Все это публикуется в интернете на общедоступном сайте. Меня поразила одна история, когда мужчина заболел COVID-19, а его жена — нет. Но заболела ее сестра.

Но Юлия отмечает, что сами корейцы в большинстве относятся к таким мерам с пониманием: надо всех отследить.