Мы ждем от сирот чудес и подвигов

Пресс-служба Генпрокуратуры сообщает: за последние шесть лет в России в два раза сократилось число детей-сирот. Новость, безусловно, благая. Приемных семей стало больше, а смертность, наоборот, снизилась. При этом понятно, что свести эти цифры к нулям никогда не удастся: люди смертны, и что хуже, внезапно смертны, а что хуже всего, необратимо смертны. А значит, будут появляться новые сироты. Это не просто социальный статус. Это миссия, о которой рассказывают древние мифы. Миссия, которую должны выполнить герои – отверженные и хрупкие.

Чего мы ждем от сирот? Чудес и подвигов. Подвигов и чудес. Мы помним: найденный в камышах подкидыш Моисей стал пророком и вывел свой народ из рабства. Мы знаем: сироты Ромул и Рем первыми взошли на тот холм, где был основан Вечный город – Рим. Мы помним, мы знаем: рано оставшийся без отца Владимир стал киевским князем, крестил Русь и позднее был причислен к лику святых. «...И ощутить сиротство, как блаженство».

В новогодней народной комедии под салаты и стандартные тосты, с хоровым исполнением любимого матерями и женами «Вагончик тронется», строчка эта, авторства Аллы и Беллы, как-то затерялась, запропала. А между тем в ней содержится директива мирового масштаба. Сиротство – знак избранности, своего рода ПИН-код, аналог пароля, дающего доступ к информационным, культурным и финансовым ресурсам. Правда, воспользоваться ими удается не всем и не сразу.

Сиротами были Мэрилин Монро и Джон Леннон, Коко Шанель и Лидия Русланова, Лев Толстой и Иоганн Себастьян Бах. Будущего миллиардера Стива Джобса воспитывали приемные родители, а голливудский легендарный актер Джек Николсон рос в полной уверенности, что его бабушка и дедушка – настоящие родители, и думал про родную мать, что это его сестра.

Сироты проходят через фильтр испытаний, очищаются и приобретают опыт, практический и эзотерический. Вспомним фильм «Чучело»: маленькая героиня на глазах взрослеет и получает нравственный урок, который другим детям показался бы непосильным.

Сироты – бессменная стража общепринятой нормы. Нарушать ее категорически нельзя, но сироты – исключение, за пережитые страдания и муки им позволено больше, чем всем остальным. Сколько сирот сегодня во всем мире, статистика точно не знает. Понятно, что после войн, революций, эпидемий ряды безотцовщины растут стремительно. Влияние сирот на привычки, традиции, на менталитет не всегда заметно, но ощутимо. Сирота – герой сказок, которым верили миллионы детей.

Изначально Золушке помогала вовсе не добрая фея из сиропного диснеевского мультика, а умершая мать. Временные страдания бесправной девочки-прислуги нужны для того, чтобы установить связь с загробным миром; мачеха здесь – источник внутрисемейной вражды. Не будь этой злыдни, у покойной матушки не нашлось бы причины оказывать помощь родному дитятку или давать совет.

Героиню сказки «Морозко» отец, по наущению новой злой жены, отвозит в лес, волкам на съедение. В сказке «Сивка-бурка» младший сын три ночи бодрствует на отцовской могиле. И в том и в другом случае сирота получает награду за терпение или за послушание. Волшебный дар – высшая ценность по сравнению с юридически оформленным наследством, а загробный даритель оказывается более важной фигурой, чем вся остальная родня.

Как заметил великий знаток фольклора Владимир Пропп, «живые родители играют в сказке довольно жалкую роль». Будем честными – не только в сказке. Умершие родные имеют преимущество перед живыми хотя бы в том, что вмешиваются в дела детей только в случае острой необходимости – если видят, что дети без них не выполнят своей миссии.

Сироты Диккенса в конечном счете призваны восстановить социальную справедливость, сироты Достоевского – свидетельствовать, что мир лежит во грехе. Супер-сирота эпохи постмодерна Гарри Поттер формально преодолевает ограниченность предшественников: он не только борется с абсолютным злом в лице Темного лорда, но и утверждает базовые либеральные ценности и свободы. В финальном эпизоде киноэпопеи постаревший Поттер внешне не отличим от своего давнего недруга Драко Малфоя – два изрядно проутюженных жизнью озабоченных папаши-налогоплательщика. Почему же победа над Волан-де-Мортом обернулась таким пошловатым и липким застоем?

Возможно, всё дело в том, что сирота зачастую воспроизводит уже существовавшее, а не создает новое. Точнее, он копирует наследие дедов и бабок, чтобы изжить травмирующий опыт отцов-матерей, приведших в дом мачех и отчимов. Впрочем, иногда сироте нужно оседлать революционную волну, убрать наиболее активных разрушителей и вернуть старые формы новым устоям. Именно так поступил товарищ Сталин, рано оставшийся без отца, к тому же нелюбимого.

У нас слабы позиции консерваторов, потому что в политике слишком мало сирот. Они поют, играют в театре и кино, пишут книги и сочиняют музыку, ведут бизнес, но, за редкими исключениями, не заседают в парламентах и не пишут программных документов для партий и общественных организаций. И даже если сироты вовлечены в политическую движуху, они прислушиваются к советам политтехнологов, а не умерших родителей. В этом случае сиротство всего лишь факт биографии, а не блаженство.

Испытания, выпавшие на долю сироты, предсказуемо вызывают сочувствие. На этом фундаменте можно строить любые проекты – слезоточивую группу бывших детдомовцев, благотворительный фонд или многотомный роман. Богословы говорят о метафизическом сиротстве: ведь связь с небесным Отцом человечество утратило еще на заре своей истории. В порядке самооправдания мы представляем сирот героями, несущими миру справедливость и порядок. Трудно сказать, чего тут больше – утешения или надежды.