Они нас испугались. Почему «полицейский режим» в России в условиях эпидемии оказался не таким уж полицейским

Россия в последние дни довольно уверенно взяла курс на снятие карантинных ограничений. Это происходит в условиях «плато», когда число новых выявленных заболевших колеблется в районе 8–10 тысяч, а не падения, и можно уже подвести предварительные итоги «карантина по-русски». На поверку он оказался не таким уж и жестким. Почему?

Глава Роспотребнадзора Анна Попова готова уже чуть ли не провозгласить победу над коварной китайской заразой: мол, «страшный прогноз» по коронавирусу не оправдался, а уже 44 региона имеют, по ее словам, основания переходить к следующим этапам смягчения ограничений. И это в то время, когда каждый день число новых выявленных заболевших уверенно держится выше 8 тысяч, а по их общему числу Россия соревнуется с Бразилией, где ситуацию мировые СМИ живописуют как «катастрофу» (население этой страны — 209 млн человек и превышает российское почти на 60 млн). Ситуацию в нашей стране можно сравнить разве что с американской, где «обвальное» снятие карантинных ограничений началось при ежедневном приросте заболевших около 20 тысяч (с учетом того, что население США более чем в два раза превышает российское). Но в Америке же, скажут на это многие, демократия. Там вон в иных штатах протестующие приходили к мэриям и губернаторским офисам с оружием, требуя снять опостылевший карантин. Вооруженных людей очень трудно долго держать взаперти, тем более в год предвыборной президентской кампании.

Россия же считается страной, скажем так, менее демократической, а иные и вовсе запишут ее в «авторитарные режимы» (в западных СМИ есть термины и похлеще). Если последнее определение хотя бы отчасти верно, то логично было бы ожидать более-менее жестких ограничительных мер и жестоких наказаний за их нарушение. Оглядываясь сейчас на два месяца «самоизоляции», однако, признаемся, что никаких таких уж свирепых жестокостей в массовом порядке не было. Во всяком случае, не было ничего похожего на китайский вариант, где за вопиющие нарушения карантина полагалась даже смертная казнь или тюремное заключение. Правда, насколько известно, никого все же не казнили, сработала дисциплина китайцев, а также китайский тоталитаризм под руководством компартии, в рамках которого быстро был налажен, как образно выражаются некоторые «ковидиоты», «карантинно-цифровой концлагерь». Они и у нас такой пытались изобличить. Однако при ближайшем рассмотрении видно, что нашему «цифровому ГУЛАГу» до китайского — как до Луны. Более того, выясняется, что, хотя многие формальные строгости были прописаны намного жестче, чем в Европе, на практике российский «репрессивный режим» на фоне пандемии оказался вовсе не таким уж и репрессивным.

В регионах, как правило, закрывали торговые центры и предприятия сферы услуг (и то не везде или ненадолго), в большинстве из них также примерно с конца апреля начали вводить обязательный «масочный режим» (до этого времени вводить его было просто бессмысленно ввиду дефицита масок в свободном доступе). Однако при этом даже там, где вводились цифровые пропуска, было достаточно много оснований получить такой пропуск вполне легально. В Европе из числа тех стран, где вводились жесткие карантинные меры (Испания, Франция), скажем, нельзя было выбраться из дома на основании «поездки на дачу». У нас также многие хитрили с тем, что заказывали пропуска под предлогом «визита к врачу» (что можно было делать каждый день), и никто это особо не проверял. То же самое касается «масочного режима». Практически нигде это тотальное нарушение гражданами в массовом порядке (за исключением единичных случаев) даже не каралось штрафами. Например, в Подмосковье, по моему личному наблюдению, такой режим соблюдается кое-как и даже далеко не всеми продавцами и работниками оставшейся сферы услуг. 

Однако региональные власти, пригрозившие штрафами ослушникам еще в середине мая, ввести их на практике, по сути, так и не осмелились до конца месяца. Такое впечатление, что правоохранители, которым «навесили» обязанность следить за соблюдением карантина, отнеслись к этому во многих случаях с не присущей им либеральной мягкостью, нехотя. То ли из лени выслушивать всякий раз тысячу объяснений, почему данный гражданин имеет законное право находиться в этот момент на улице или в машине. То ли — и эта версия кажется более обоснованной — они получили негласные указания сильно не свирепствовать и не злить народ. 

Во всяком случае, если вспомнить, с какой показательной жестокостью у нас еще совсем недавно разгоняли с применением Росгвардии разные протестные акции, то если бы такое же рвение было бы проявлено в пору пандемии, то у нас был бы куда более жесткий на практике карантинный режим. Однако на «военные меры» власти не пошли. 

Также обращает на себя внимание практически полное бездействие законодательной власти по части легитимации режима «самоизоляции». Когда надо было «закручивать гайки» в интернете, душить неугодные НКО и прочих «иностранных агентов», действовали куда более споро. Но тут речь шла не о маргиналах-белоленточниках, а о «глубинном народе». И этот самый народ, оказавшийся в значительной своей массе без доходов и работы, раздражать заведомо полицейским законодательством не решились. По сути, все непопулярные меры по этой части федеральный центр любезно «перепасовал», как горячую картошку, на региональный уровень, где и принимались соответствующие решения.

Одним из верных показателей того, сколь слаб был на практике режим «самоизоляции», стал так называемый «индекс самоизоляции» в крупных городах. Так вот, выясняется, что он худо-бедно действовал лишь в самом начале, в первую неделю-две апреля. А к концу месяца практически повсеместно снизился раза в три. В том числе в Москве после введения формально довольно жесткого (такой же был еще, пожалуй, еще только в Татарстане и Краснодарском крае) пропускного режима «индекс самоизоляции» не повысился практически никак, и медленно, но верно снижался на протяжении всего срока действия такого порядка. Аналогичные тенденции проявились и в Татарстане.  

Ну а сколь свиреп оказался наш «полицейский режим» по части штрафования граждан или даже арестов и тюремных наказаний за нарушения? О последних пока, слава богу, вообще ничего не слышно. 

Известно, что в Европе один из самых жестких карантинных режимов был в Испании. Там полиция действительно следила, чтобы люди выходили из дома только для походов в ближайший продуктовый магазин, аптеку или для выгула собаки. Причем стоит отметить, что Испания является страной с очень конкурентной политикой, хронически неустойчивым правительством и довольно большой автономией провинций, для части из которых это граничит с сепаратизмом. Так вот, с середины марта, когда был введен карантин, до начала мая в стране с населением 46,9 млн человек на нарушителей карантина было наложено 806 тысяч штрафов (в три раза больше, чем за весь 2018 год), а 7189 было арестовано. Каждый уик-энд штрафовали примерно по 30 тысяч человек. Таким образом, было, условно, оштрафовано 1,7% населения. Возьмем для сравнения несколько российских регионов, где имеются аналогичные данные. Примечательно, что по России в целом до сих пор никаких открытых данных нет, что также может служить косвенным свидетельством опасения властей «разозлить народ».  

Для сравнения: в Ростовской области (население 4,2 млн человек) за время действия карантина было составлено 11 тысяч протоколов. То есть оштрафовано 0,26% населения. В Татарстане (население 3,89 млн) за период с конца марта по начало мая было наложено около 15 тысяч штрафов за нарушение самоизоляции. Это 0,389% от населения. С начала апреля до середины мая в небогатой Владимирской области (1,36 млн человек) судами вынесены «жалкие» 708 приговоров об административных нарушениях режима самоизоляции. Это примерно 0,05% от численности населения. Калининградская область ближе всего к Европе (население около миллиона человек). Так вот, с середины марта до последней декады мая там составили всего-навсего 1100 протоколов, что составляет 0,11% от населения области. 

И наконец, Москва (население 12,5 млн человек). За нарушение режима самоизоляции в апреле было выписано около 30 тысяч штрафов, что соответствует 0,24% населения столицы. Помимо этого, в городе была введена система электронного трекинга «Социальный мониторинг», которая контролирует передвижения больных коронавирусом и ОРВИ. На середину мая в ней было зарегистрировано более 60 000 пользователей, примерно 30% из них получили штрафы за нарушение режима карантина (на середину мая в общей сложности более 54 000 штрафов). Это действительно жесткая система, особенно с учетом ее некоторых «косяков». Однако никто из ее даже самых яростных критиков не предложил никакой внятной альтернативы дисциплинирования тех, кто оставлен лечиться на дому. К примеру, в Китае заваривали входные двери в подъезды, где обнаружены инфицированные. Но даже с учетом штрафов для нарушителей самоизоляции «коэффициент штрафуемости» по Москве в целом составит 0,68% от населения, более чем в два раза отставая от испанских показателей.

Ответов на вопрос о том, почему «полицейский режим» в России оказался не таким уж полицейским в условиях пандемии, может быть несколько.

1. Власти очень хотят провести голосование по поправкам к Конституции и опасаются, что слишком жесткая полицейщина поставит под угрозу как само голосование, так и его результаты.
2. Россия стала единственной страной из «Большой двадцатки», которая не направила в существенных объемах прямой помощи бизнесу и населению, хотя в последние недели такая помощь в отношении ряда категорий граждан и малого и среднего бизнеса была увеличена. В таких условиях «зверствовать» по части карантина власти посчитали опасным.
3. Однако преувеличивать значение ни голосования по поправкам, ни сдержанности на фоне скаредности по части экономической помощи не стоит. Поскольку любой, даже самый авторитарный режим, если у него еще не совсем «снесло крышу», ориентирован на постоянные поиски легитимации и «народной поддержки» своих действий. В этом плане нынешний российский режим никогда резко и открыто не шел против «глубинного народа», периодически с ним заигрывая и ища его массовой поддержки, трепетно относясь к рейтингам популярности. 
4. Наконец, вся «вертикаль власти», как она была выстроена с начала 2000-х годов, оказалась технологически (и технократически) просто не способна к выработке и проведению в жизнь эффективных и универсальных жестких мер карантинного контроля. В том числе в силу своей внутренней разделенности на разные соперничающие фракции, коррумпированности и отсутствия подлинного меритократизма как основы кадровой политики.

А если совсем просто, то чиновники наверху просто испугались «глубинного народа» и не решились будить лихо, мобилизовав на это весь силовой аппарат, притом что по численности силовиков на 100 тысяч населения Россия находится чуть ли не на первом месте в мире. Чиновники так же радостно готовы теперь встретить свободу от карантина, как и простой люд, который от этого карантина, даже в относительно мягкой форме, сильно устал. Никто в этом плане в стране не хочет больше «напрягаться». Тут мы с нашей властью едины, как никогда.