В Туле врача-практиканта, отправили на вызов к тяжелобольному ребенку: мальчик скончался через два дня

Максим Жидков, страдающий ДЦП, скончался от пневмонии 13 февраля 2019 года. По факту смерти ребенка было возбуждено уголовное дело по ч.2 ст.109 УК РФ – «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей». Виновных в гибели, несмотря на доказанные дефекты оказания помощи, не нашли.

Максим заболел 8 февраля. У него поднялась температура, а затем начал резко усиливаться кашель. 11 февраля мама Елена Жидкова, не дозвонившись до детской поликлиники, поехала в медучреждение, чтобы вызвать врача на дом.

Днем к Жидковым приехал педиатр-практикант Улимова (прим. фамилия изменена). По словам матери, она лишь «послушала» сына, поставила диагноз «острый бронхит» и прописала микстуру от кашля.

- Я порекомендовала госпитализировать ребенка в больницу для стационарного лечения и диагностики. Мать категорически отказалась, пояснив, что у ребенка имеется заболевание ДЦП и сколиоз 4 степени, и он не может быть транспортирован в больницу, - говорится в показаниях врача.

Елена утверждает, что госпитализировать сына врач ей не предлагал. Тем более, она не заполняла никаких бумаг об отказе от госпитализации.

Эксперты, которых следствие привлечет к уголовному делу, позже скажут, что врач оказала помощь в соответствии со стандартами. Однако, в ее действиях имелись дефекты, не оказавшие влияния на исход заболевания.

- недооценка степени тяжести заболевания

- отсутствие проведения отоскопии (осмотр ушных раковин) [прим. Улимова пояснила, что ей не выдали данный прибор]

- не спланировано лабораторное обследование, но запланирован повторный осмотр на дому

- Отсутствие тщательного динамического наблюдения – активный осмотр запланирован через 48 часов

- не рассмотрен вопрос о госпитализации в стационар

Отсутствие бумаги об отказе от госпитализации врач объяснила неопытностью.

Тот же эксперт отмечает, что неблагоприятный исход был предопределен даже при условии качественного оказания медицинской помощи.

- Выявленные дефекты оказания медицинской помощи не состоят в причинно-следственной связи с летальным исходом, так как наступившие последствия обусловлены характером и тяжестью основного заболевания, - говорится в уголовном деле.

- Как они могут так говорить? Как? Ребенку не была оказана помощь. Он тихо три дня умирал у меня на руках. Если бы лечение проходило как положено и это бы произошло… У меня бы вопросов не было, - возмущается Елена Жидкова.

Одновременно, есть в материалах дела мнение другого эксперта:

- При правильном назначении лечения, а также при своевременной госпитализации, мог бы ребенок остаться в живых?
- Вероятнее всего, что да.

Тот же эксперт обращает внимание на то, что заведующая педиатрическим отделением Трошихина (прим.фамилия изменена) не имела права отправлять одну ординатора первого года обучения на выезд для оказания медицинской помощи. Та же Трошихина, считает специалист, должна была удостовериться в правильности постановки диагноза, данного Улимовой.

Уже после смерти мальчика заведующая отделением не раз разговаривала с практиканткой. Та не была трудоустроена в поликлинике, но об этом Трошихина просила Улимову не говорить на допросе у следователя. Через три дня после смерти ребенка, девушка заявила следователю, что является врачом педиатром поликлиники. Трудового договора у практикантки, естественно, не было.

Заведующая поликлиникой Макалова (прим. фамилия изменена) считает, что Трошихина имела право отправить практикантку одну. В случае возникновения вопросов, Улимова могла получить консультацию по телефону. Именно к Макаловой Елена Жидкова обратилась в первую очередь, когда прибежала к поликлинику 11 февраля. Рассказала об одышке, жутком кашле и температуре. Макалова дала матери лекарство для мальчика. Как рассказывает медик, из собственных запасов и по доброте душевной. После сказала дожидаться врача. Как выяснилось позже, неопытного практиканта.

Еще один член экспертной комиссии сделал вывод, что установить давность возникновения пневмонии у ребенка не представляется возможным, однако некоторые показатели говорят о том, что наиболее вероятно то, что пневмония начала развиваться не менее чем за 48 часов до смерти мальчика. То есть, воспалительный процесс в легких был еще 11 февраля, в день вызова врача.

Трошихиной, отмечает один из экспертов, необходимо было удостовериться в правильности постановки диагноза. Более того, учитывая состояние, врач должна была посетить ребенка 12 февраля. На деле, рассказывает Елена Жидкова, бланк о приеме на дому был составлен медиками уже после смерти ее сына. Именно на основании этого документа делали выводы все эксперты.

Для сравнения, еще раз публикуем лечение, выданное на руки Елене Жидковой 11 февраля. Документ, опубликованный выше, рассказывает женщина, она увидела уже в ходе следствия.

- В результате внесения в документ, а именно в бланк осмотра на дому, заведомо ложных сведений, от которых отталкиваются (делают выводы) независимые эксперты, прошу считать экспертизы, проведенные в Санкт-Петербурге и Курске недействительными. В карте нет записей, при мне бланк не заполнялся. Назначение лечения моему сыну было сделано на клочке бумаги. Я утверждаю, что клиническая карта не соответствовала состоянию здоровья моего сына на момент осмотра практикантом Улимовой, - говорится в жалобе Елены Жидковой в адрес СУ СКР по Тульской области.

Из показаний Трошихиной следует, что бланк осмотра она даже не видела, а подписать его сказало (Принудило? Заставило? Приказало?) руководство.

- Я считают, что в ходе осмотра педиатром больного на дому, Улимовой отражены все необходимые сведения для составления клинической картины, недостатков в заполнении я не вижу. Достоверность содержания данного осмотра педиатром больного на дому подтверждается подписью Улимовой на данном осмотре в строке «врач», то есть подписью врача, проводившего осмотр. Данный осмотр я впервые увидела уже после смерти Жидкова М.П, когда из Следственного комитете РФ пришел запрос. По указанию руководства нашего учреждения здравоохранения, от кого именно я не помню, мной собственноручно была сделана запись «согласовано з/о» и рядом поставлена подпись, - рассказала Трошихина.

Делом Жидковых, кстати, занимается уже второй адвокат. Первый, рассказывает Елена, постепенно начал склонять мать, потерявшую ребенка, к отказу от борьбы. Намекал, что дело гиблое...

Повторимся, уголовное дело в настоящее время прекращено. В действиях Улимовой, Трошихиной и Макаловой не найдено состава преступления. Дефекты в оказании медицинской помощи, считает следствие, не находятся в причинно-следственной связи со смертью ребенка.

Елена Жидкова уже подала жалобу на решение следователя. Родители Максима ездили в Москву в Следственный комитет. После этого их снова вызвали в региональное Управление на беседу. Подана жалоба и в прокуратуру.

- 13 февраля 2019 года умер мой сын. Следствие длилось год и дело закрыли. Все факты указывают на халатность практиканта и должностных лиц. Следователи не берут во внимание, что практикант не была трудоустроена в поликлинике. Она не имела права самостоятельно выезжать на вызов, ставить диагноз и тем более назначать лечение. Выводы комиссии экспертов же основываются на поддельном документе. Я буду добиваться справедливости и наказания виновных лиц, чтобы впредь оградить людей от подобных случаев.

Мы обязательно будем следить за развитием данной истории.

Новость дополнена:

На публикацию отреагировали в СУ СКР по Тульской области. Приводим комментарий Управления:

- Следственными органами следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Тульской области с целью проверки обстоятельств смерти несовершеннолетнего следственным путем было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности).
Установлено, что специалист, оказывавшая медицинскую помощь несовершеннолетнему, имела высшее профессиональное медицинское образование, квалификацию «врач-педиатр», право на осуществление медицинской деятельности на территории Российской Федерации, а также действующую аккредитацию «врач-педиатр участковый».
В ходе расследования уголовного дела следователем назначено и проведено 3 судебно-медицинские экспертизы. Для объективности и с учетом мнения потерпевших они были проведены в других субъектах Российской Федерации – г. Санкт-Петербург и г. Курск.
Родители несовершеннолетнего, признанные потерпевшими по уголовному делу, принимали активное участие в ходе предварительного следствия: ходатайствовали о постановке вопросов перед экспертами, были допущены следователем к участию в допросах названных экспертов и специалистов и получили соответствующие разъяснения.
Выводы экспертов были сделаны с учетом всех собранных материалов и изъятых документов. Установлено, что дефектов оказания медицинской помощи, состоящих в причинно-следственной связи с наступлением смерти несовершеннолетнего, медицинскими работниками не допущено, что явилось основанием для принятия решения о прекращении уголовного дела.

Повторимся, учитывая, несогласие Елены Жидковой с решением следственных органов, "Тульские новости" будут следить за ходом данной истории.