Притон кладоискателей

Те, кто ищет клады, находит их крайне редко. Те, кто не ищет клады, не находит их никогда. Ставьте перед собой большие цели – по ним трудней промазать.

Заповеди кладоискателей

Раз в неделю, по пятницам, полуподвальная кафешка на Петроградской стороне запиралась для посторонней публики и превращалась в притон кладоискателей. Народу обычно приходило человек двадцать-тридцать. В миру это были люди самых разных профессий и социального статуса, от бизнесменов до дворников, но тут все делались равны, как в бане. Некоторые члены клуба являлись в сопровождении жен или подруг, что не возбранялось, но и не поощрялось, ибо женщины вносили ненужную суетность в благородное братство поисковиков.

Вот, к примеру, одно из таких заседаний.

Во главе длинного стола, тесно уставленного пивными кружками, утвердился председатель правления, могучий бородач по прозвищу Хантер, рядом с ним занял место секретарь, сутулый очкарик, известный как Профессор Мориарти.

– Дорогие собратья по лопате и металлодетектору! – внушительно откашлявшись, произнес Хантер. – Сегодняшнее заседание мы начинаем с приема нового члена нашего клуба. Позвольте приступить к церемонии … тьфу, блин, опять забыл это слово...

Со всех сторон посыпались услужливые подсказки:

– Дефлорации!

– Дефекации!

– Кастрации!

–Инициации, – сжалился сидевший в углу длинноволосый кладоискатель бомжевато-элегантного вида по прозвищу Шлиман.

– Спасибо, коллега Шлиман. А вам, жеребцы, должно быть стыдно похабничать в святой вечер. Итак, приступаем к церемонии инициации, то бишь, посвящения в члены клуба. Восстань, юноша, и повторяй за мной.

Поднялся румяный новобранец. За его спиной встал ассистент, как нимбом осенив голову кандидата «тарелкой» металлодетектора. Зазвучали слова торжественной клятвы:

– Я вступаю в священное братство поисковиков не корысти ради, а дабы лучше познать историю Отечества и себя самого. Торжественно клянусь не копать войну и памятники культуры, не тревожить могилы, не оставлять за собой ямок. А если я нарушу эту торжественную клятву, пусть падет на мою голову презрение моих собратьев, и пусть я вылечу из состава клуба впереди своего визга.

– А теперь подайте ему кубок Шамполиона, – распорядился Хантер. (Шамполион Жан Жак, французский археолог, расшифровавший египетские иероглифы. Здесь и далее примечания автора). Новичку поднесли старинный медный кубок, до краев наполненный шампанским, который он лихо осушил под дружелюбный посвист аудитории.

На этом торжественная часть закончилась, и клубные старожилы принялись посвящать новичка в таинства кладоискательского ремесла.

– Старайся сразу наладить контакт с местными жителями. Тут главное – вежливость, в деревне это редкий зверь. Говори, что заблудился, отстал от экспедиции, аккуратно поспрашивай: не находили ли чего: черепки, монеты. Для науки, дескать, надо.

– В огородах можно покопаться?

– Это за отдельную плату. Поллитра обычно помогает.

– А как с полицией?

– Как повезет. Могут отобрать «клюшку» (клюшка – металлодетектор), могут и самого забрать в отделение.

– По какому праву?

– По праву ношения фуражки. А вообще, в случае появления полиции производи экстренный сброс находок. Прикопнул, заметил место, потом вернулся. Ментам говоришь: собираю металлолом.

– Или еще отмазка: ищу места посадки инопланетных кораблей.

– А если я автомат ППШ найду?

– Вот это уже уголовка! Забудь и думать!

– А почему нас называют черными археологами?

– Плюнь в глаза этим людям. Я, например, белоснежный по сравнению с теми советскими «архами», которые выкидывали на помойку святые мощи и разоряли некрополи. Короче, парень, если ты сам не засранец, по могилам не шаришься, на памятниках не озоруешь, толом не приторговываешь, ямки на выпасных лугах прикапываешь, словом, если придерживаешься своего внутреннего кодекса, то чего тебе бояться, занимайся своим хобби на здоровье. Главное, будь человеком и избавляйся от психологии жертвы!

В другом углу ветераны копа делились впечатлениями от начавшегося сезона:

– Установил личный рекорд – 19 часов непрерывного поиска. Рыл всю чернуху («рыть чернуху»- поднимать черный металл). Два аккумулятора посадил. Поднял крест-энколпион и серебряную чешую - мечевая, всадник вправо, под конем букв нет.

– Места там фантастические: высоченный обрыв, река делает излучину, кривые сосны на угорах. И крест поклонный наверху! Резной, явно староверский.

– Приехали, а там уже лунный пейзаж от незарытых ямок. Вот свиньи!

– На моих местах тоже кто-то побывал. Правда, культурные, мусор унесен, ямки присыпаны.

– Развелось кладоискателей! Роют чище трактора.

– Надо успеть пока трава не поднялась, чтобы не ждать покосов.

– Картошку пейзане уже посадили…

– Взял Петину деньгу (монета эпохи Петра I), и пару пуль Минье. Калибр под 20 миллиметров, жуть! Слонов, что ли били?

– Планирую заняться колодцами.

– Лучше поедем на юга. Там на пляжном бабло делают…

– На пляжах любопытных много …

– А мы ночью. Фонарик на лоб и вперед!

В закутке, отгороженном ширмой, сгрудились коллекционеры.

– Хозяйственная утварь, прялки, самовары, медные тазы, массовые иконы уже никому не нужны, все, кто хотел, давно купил. Есть спрос на безделушки, милые пустячки, пивные бутылки, пузырьки от духов. Стоят недорого, но душу греют.

– Пошла обратная волна. В Европу из России уже никто ничего не возит. Наоборот: там все сметают и прут сюда. На многие предметы у нас цены такие же, как за бугром или даже выше.

– Что везут?

– Любители милитарии везут "холодняк" и "наградняк". (Холодное оружие и награды).

– А цены?

– Цены пляшут. Знак зенитчика в хорошем сохране в Германии стоит до 650 евро, «мороженое мясо» (немецкая медаль за зимнюю кампанию 1941-42 гг.) еще дороже…

...Жора Суровцев по прозвищу Шлиман всегда хотел стать археологом. Свой первый поцелуй он не помнил, зато свою первую находку – «Лизкин пятак» (пятикопеечная монета елизаветинских времен) помнил так, как будто это было вчера. Бурный роман с древнегреческой музой истории по имени Клио у Жоры начался еще в школе, а, поступив на истфак, он начал обхаживать и всю ее многочисленную свиту. Он имел тайную связь с Нумизматикой, строил куры Палеографии и приударял за Ономастикой. Геральдику он не слишком жаловал за ее снобизм, предпочитая более доступную Сфрагистику. Время от времени Жора навещал также Хронологию, не смущаясь ее почтенным возрастом, а, поступив в аспирантуру, страстно влюбился в Археологию.

Автор: Виктор Смирнов

От автора: Отрывок из моего приключенческого романа «Золотой конь». Профессиональных археологов прошу не обижаться.