Фельдшер "скорой": медики рискуют жизнью, но сами не защищены

by

Председатель независимого профсоюза работников "скорой помощи", фельдшер "скорой помощи" Дмитрий Беляков дал интервью главному редактору "Правда.ру" Инне Новиковой, в котором рассказал о том, как медики "скорой помощи" помогают больным и с какими проблемами сталкиваются сами.
Скорая помощь и COVID-19: нормативы, планы, реалии

Читайте начало интервью:

Работа "скорой"

— У вас в машине есть кислородные аппараты?

— А как же. Еще и лишний баллончик прячу, не дай бог, что случится. Если у человека одышка, если ему нужен кислород, ему дают кислород.

— Кислородные баллончики, которые продают в аптеках?

— Это детское баловство. Это для квартир. У нас самый маленький баллон на десять литров. Есть установки, которые из окружающего воздуха конденсируют кислород, но они стоят — мама не горюй — что-то от 70 тысяч рублей. Я просто сам пару раз такие видел у больных. Но там не коронавирус, там просто тяжелые больные.

Не нужно каждый раз бегать покупать кислород. Такую машину ставят, и из воздуха выделяет кислород для больного.

— Люди, которые оказываются в состоянии гипоксии, нехватки кислорода, у них организм гораздо лучше адаптируется.

— Не знаю. Единственный аппарат, который я видел у астматиков — это небулайзер. Через него дышат лекарством, аэрозолем.

— Я все пытаюсь получить от вас практическую информацию.

— У нас, кстати, и "скорую" вызывают, чтобы практическую информацию извлечь. Я вчера приехал на вызов к мужчине 69-ти лет. Он вызвал "скорую помощь", чтобы узнать, как вызвать участкового врача.

— У нас "скорая помощь" не спрашивает, какое заболевание, что болит?

— Если этот звонок идет через службу 112, он практически определяется как срочный и сразу выдается на "скорую помощь", чтоб мы туда ехали. У нас диспетчеры на подстанции столько в день всех любителей "скорой помощи" отговаривают, то есть объясняют им, что не нужно вызывать.

Есть дежурный врач, который консультирует. И удается некоторых убедить, что им нужен участковый врач, а не "скорая помощь". А некоторых не удается убедить. Вот того юношу, которому в глаза вода попала, не удалось убедить, что все нормально. К нему ездила бригада. Он сказал: хочу и все.

— Нужно штрафовать, делать платные вызовы.

— У нас бы тогда и страховых компаний не было. На одних штрафах мы бы за год всю службу "скорой помощь" заново бы отстроили. 90% вызовов "скорой помощи" — непрофильные.

— В "скорой" есть сортировка экстренных и менее экстренных случаев. Если, не дай бог, сердце прихватило, аллергия и что-то такое.

— Аллергия тоже разная бывает. Можно просто красными пятнами покрыться, а можно и отек Квинке заработать. Коронавирус надо доказать. Человек, может быть, просто простудился. Надо вызвать врача, который разберется, нужно сюда присылать специалиста, который возьмет мазки, или не нужно.

Время пандемии и тест на антитела

— Есть ли смысл брать тесты на антитела?

— Тест на антитела показывает, переболел человек коронавирусом или еще нет. То есть если у человека в организме есть антитела, а он чувствует себя хорошо, то есть вероятность, что он уже переболел в легкой форме.

— Вы советуете заплатить 3 000 рублей за этот тест или это не нужно делать, пока человек не чувствует в себе каких-то симптомов?

— Я, вообще, противник платной медицины и всего платного, что есть в медицине, поэтому я никогда не порекомендую платные услуги. Если вы заболели, обращайтесь к врачу. Врач разберется, что вам надо, как вам надо, потому что это работа врача. А если у вас есть лишние деньги, и вы в себе чувствуете несказанную потребность, идите и сдавайте что хотите и когда хотите. У сотрудников "скорой помощи"еще ни разу ни мазки не брали, ни тесты никакие. То ли денег нет, то ли не хотят.

Вот я на третий месяц на коронавирусе работаю — у меня ни разу мазки не брали на коронавирус.

— В чем вы выезжаете на вызовы?

— Сейчас мы ездим на любую температуру с кашлем и насморком в защитных костюмах. Меня все равно должны хотя бы раз в недельку проверить, подхватил я коронавирус или нет. А нам говорят: когда заболеешь — тогда посмотрим.

— В процентном отношении в каком состоянии были больные коронавирусом?

— Где-то пять процентов из всех вызовов действительно были тяжелые.

— Это люди в возрасте, полные?

— Нет. Молодые и в возрасте, женщины и мужчины. Очень много пневмоний. Коронавирус еще не подтвердился, еще не было анализов, а у человека пневмония. Понимаешь, скорее всего, это коронавирус, но анализов еще нет.

Очень много пневмоний стало, просто много. И поражения большие: от 20 до 75% поражение легких.

— Это следствие коронавируса?

— Скорее всего, да. Это мое личное мнение.

— Вы прослушиваете пневмонию?

— Пневмонии нельзя прослушать. Они показываются только на КТ. Даже сделав рентген можно не увидеть пневмонию. Когда находишься в полностью защитном костюме, слушать нечем. Там можно только простучать и то не всегда.

— У вас есть какие-то аппараты? КТ, может быть?

— КТ — это стационарный аппарат. У меня в прошлую смену был больной, которого я решил госпитализировать. Госпитализировать его можно только в одном случае: сначала сделать КТ, если подтверждается пневмония, вести в больницу. Сначала я его привез на КТ. На снимке обнаружили 50% поражения легких. После этого где-то час мы искали место.

— Пока вы искали место, оказывали какую-то помощь?

— А какую там помощь окажешь? Кислород и все. Температуру я ему уже на вызове снизил. Он дышал кислородом в машине, а мы обзванивали. Точнее, наш ответственный врач на подстанции обзванивал больницы, узнавал, где есть места. Потом мне позвонили, сказали: вези в Солнечногорск. Это так говорят, это Зеленоград.

Через два часа я поехал с новым больным опять туда же. Было место.

— Говорят, если поражены 50% легких и 70%, потом очень тяжелая реабилитация, и люди будут инвалидами.

— Может быть.

— Вы тоже ничего не можете сказать про отдаленные последствия?

— Никто не может. Я, тем более, не могу. Я фельдшер. Что там будет дальше, одному Богу известно. Бояться всегда надо. Паниковать не надо.

— И верить, что все будет хорошо. Всегда есть шанс выздороветь.

— Шанс всегда есть. Не у всех. У меня за прошлую неделю в Москве умерло пять человек из "скорой помощи": два врача и три фельдшера.

Это не прибавляет настроения, но, тем не менее, будем держаться.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Игорь Буккер