Нам предстоит год без кино
У нас впереди занятный год. Год без Голливуда. Кинокомпании-мейджоры стремительно переносят премьеры фильмов широкого проката. Те, кто перенес весенние и летние премьеры на осень или конец года, не исключают и повторного переноса.
В Китае после коронавирусного карантина посещаемость киносеансов остается весьма низкой. Правда, как говорят, где-то случился бум кинотеатров для автомобилей, но это лишь капля в море.
Можно вполне ответственно говорить о том, что, скорее всего, этот год для нас окажется пустым на большие голливудские премьеры. Скорее всего, в этом году голливудские мейджоры будут жадничать и не поделятся контентом с онлайновыми кинотеатрами и стриминговыми платформами. Получается, что Голливуд бросает свою паству в дни тяжелых испытаний. Уверен, многие сделают зарубку на собственном сердце и этого «фабрике грез» не забудут.
Чем этот год станет для нас? Станет ли он форточкой возможностей для национальных кинематографов? Станет ли этот год переломным в победном шествии онлайновых сервисов? Переживет ли кинотеатральная социальность коронакризис? Ответов на эти вопросы сейчас не знает никто. Но уже совсем скоро мы их узнаем.
Признаться, платность кинотеатрального проката сегодня уже видится некоторым жлобством и откровенной жадностью. Уже сегодня для многих картин кинопрокат – важная, но не главная, как минимум не единственная, составляющая монетизации. Кинотеатральное кино – это уже все больше эффектное промо для большого символического, контентного хозяйства, работающего с многочисленными логистическими каналами для доставки символического продукта. Наиболее популярны сегодня символические вселенные, эдакие придуманные миры, которые могут иметь премьерный якорный логистический канал (у «Властелина колец» это была книга, у «Звездных войн» – кинотеатральный фильм, у марвеловской вселенной – комикс), но затем могут «разматываться» и в бумажные и онлайновые комиксы, и просто книги, и компьютерные игры, и права на телевизионные и кабельные трансляции, и, в случае успеха, довольно разноплановый мерчендайз – от кружек до одежды включительно, и т. д. Экономика сегодняшнего кино является весьма комплексной.
Я все понимаю, но мне иногда кажется, что совсем скоро просмотр кинофильмов в кинотеатрах будет бесплатным. Должен быть бесплатным. Кстати, даже в кинотеатральной экономике плата за киносеанс – это уже далеко не единственная, а подчас и не главная составляющая. В любом случае у кинотеатрального бизнеса, кинотеатрального потребительского фрейма впереди большие испытания.
А как это будет происходить у нас? Мне кажется, наша киноиндустрия входит в период турбулентности очень неподготовленной. Почему? Потому что кинопрокат и продажа прав на телетрансляцию являются главными составляющими их экономики.
Особенно странно, что наше кино даже не пыталось поиграть на ниве «мерчика», вещного маркетинга. Странно, что условие маркетингового потенциала не ставится в технические задания фильмов, поддерживаемых государством. Исключение составляют только успешные отечественные мегамультфильмы – «Смешарики», «Лунтик», «Маша и Медведь» и др. Остальное же кино, и прежде всего кинотеатральное, даже не пыталось посягнуть на мир маркетинга, не пыталось вшить в сам продукт, в его геном, возможность «мерчика».
Наше кино сегодня сугубо эфемерное и ориентированное на кинотеатральный прокат. Это тем более странно, так как наш локальный, якорный рынок вполне достаточен для весьма прибыльной экономики. Есть уже и вполне пластичные, подвижные и потенциально амбициозные производители матчасти в этой сфере. Я знаю одного такого, например, в Екатеринбурге.
Мне кажется, одна из причин такого положения вещей – отсутствие амбициозности в нашей киноиндустрии. Также у нас нет стратегии развития отечественной киноиндустрии, или даже более общо – стратегии контентного производства в стране, и еще более общо – отечественной поп-культуры.
У нас до сих пор нет многосоставной, целостной и суверенной популярной культуры. Странный парадокс:
– в широких творческих кругах обеих столиц делать поп-культуру до сих пор западло, сообщества любящих поп-культуру творцов у нас нет, у нас сегодня, по сути, некому делать популярную культуру;
– запрос широчайших кругов потребителей на поп-культуру разного качества наша аудитория удовлетворяет в инокультурах – прежде всего англосаксонской, но уже не только;
– наша отечественная культура, похоже, так и не собирается учиться обставлять и обустраивать, вещно аранжировать тинейджерский быт, комнатушки наших еще невзрослых детей.
Жаль, но у нас до сих пор не наблюдаются даже предпосылки для складывания чего-то подобного «корейской волне» (Халлю). Хотя возможностей и ресурсов для этого в нашей стране более чем достаточно. У нас все для этого есть. Вполне емкий внутренний рынок, близкие по ментальности окрестные рынки, вхожесть на всемирные медийные платформы и многое другое... В том числе есть и люди, которые сегодня не вхожи в герметичную среду контентного производства.
Я более чем уверен в том, что найдется множество медийных инсайдеров, которые объяснят, почему у нас пока ничего не получается. Но я свято верю в то, что наша креативная индустрия прежде всего больна крайней, вопиющей неамбициозностью, плохим образованием, узостью кругозора, патологическим нелюбопытством, кастовой закрытостью. Нет ничего непоправимого. А то, чему суждено умереть, пусть умирает.