Беседы с убийцей

Вадим Зайдман: Заметки непрофессионального журналиста

В последней статье Андрей Илларионов подвел итог вопросам, которые он задал читателям в своем предыдущем материале. Суть этих вопросов можно сформулировать так: чем отличается украинский журналист Дмитрий Гордон, взявший интервью у военных преступников Гиркина и Поклонской, за что его подвергла шельмованию вся "прогрессивная общественность", от британских, американских — любых — журналистов, берущих интервью у еще бОльших врагов человечества, таких как Асад, Путин, бен Ладен, и не подвергающихся за эти интервью обструкции. "Почему у террористов, виновных в гибели сотен тысяч и миллионов людей, можно брать интервью, а у террористов, виновных в гибели десятков и сотен людей, нельзя?" "Где кампании осуждения журналистов, задающих вопросы Путину, от действий и бездействия которого погибло людей в тысячи раз больше, чем от действий Гиркина?"

В предыдущем материале Андрей Илларионов привел конкретные примеры таких двойных стандартов, двойной морали:

Почему украинский (российский) журналист хуже, недостойнее, бесправнее британского или американского журналиста?

Стив Розенберг из Би-би-си и Марк Бенеттс из "Таймс" беспрепятственно берут интервью у Гиркина, и никто не называет их ни предателями, ни изменниками, ни консервами КГБ/ФСБ. Independent, Time, ABC, CNN регулярно брали интервью у Усамы бен Ладена, и ни у одного разумного человека во всем мире не возникло сомнений, в чем заключалась позиция журналистов.

В чем разница между британцами и американцами, с одной стороны, и украинцами и русскими, с другой?

"Ни одного содержательного ответа на эти вопросы не поступило", — резюмировал Андрей Николаевич.

Ну почему же не поступило, я сам видел такой содержательный ответ, и как раз на Каспаров.Ru (впрочем, допускаю, что он прошел мимо внимания Илларионова). Несколько непонятно другое: каким непостижимым образом Андрей Николаевич сам не увидел очевидной разницы между американскими и британскими журналистами, берущими интервью у Гиркина, — и журналистом украинским.

Гиркин не нападал на США или Англию, не бесчинствовал на их территории, не убивал граждан этих стран; Россия, гражданином которой он является, не ведет против них подлую гибридную войну. На Украину Гиркин напал, бесчинствовал, убивал ее граждан, именно он со своей бандой захватил вначале Славянск, потом — Донецк; стоящая за ним Россия уже шесть лет ведет против Украины подлую гибридную войну, вполне реально, а не гибридно убив на ней не менее 15 тысяч ее граждан. Война продолжается и сегодня, украинские граждане продолжают гибнуть и сегодня. Так что если есть критерий, по которому именно украинскому журналисту следовало бы воздержаться от интервью с Гиркиным и Поклонской, — то, прежде всего, именно поэтому.

И даже если взять пример с бен Ладеном — то да, он устроил в США "11 сентября", но интервью американские и другие журналисты брали у него, когда он находился в глубоком подполье, скрываясь от цивилизованного мира, а не в момент террористических атак и продолжающихся убийств американцев.

Возьмем крайний пример. Можно ли было, допустим, британскому или американскому журналисту во время Второй мировой войны брать интервью у Гитлера?

Виктор Шендерович опередил меня с этим вопросом, ответив на него не только утвердительно, но и определив такое гипотетическое интервью как большую журналистскую удачу, которой "остается только завидовать".

Огрубим ситуацию до предельно возможной. До запредельной.

А если британский или американский журналист, к тому же еще еврей по национальности, — все равно не было бы, на фоне разворачивающегося Холокоста, никаких не правовых даже, а прежде всего моральных и этических табу на подобное интервью? И журналисту-еврею следовало бы этим интервью гордиться и считать его журналистской удачей?

Не уверен, что Андрей Илларионов или Виктор Шендерович, отстаивающие как само собой разумеющееся право журналиста брать интервью у кого угодно, хоть у черта, в данном случае подтвердят универсальность этой формулы.

Возвращаясь к Гиркину с Поклонской. Честно говоря, у меня нет однозначного ответа, правильно ли поступил украинский журналист, взяв интервью у людей, совершивших военные преступления против Украины и ее граждан, а в случае с Поклонской — еще и предательницы своей страны. Если информация, которая была в этих интервью обнародована, облегчит работу будущему "Нюрнбергскому" трибуналу над путинским фашизмом — наверное, это тот аргумент, который склонит чашу весов в пользу того, что Гордон поступил правильно.

И еще. Илларионов спрашивает:

Может ли журналист (или любой иной человек) брать интервью у врага? Врага твоей страны, твоего народа, твоей политической силы?

И сам отвечает:

Безусловно.

Журналисты регулярно берут интервью у Путина, Си, Мугабе, Асада, Мадуро...

Они являются врагами гораздо большей части человечества, чем Гиркин и Поклонская.

Где хваленая принципиальность противников брать интервью у врагов рода людского? Ничего не слышал о кампаниях осуждения тех журналистов, кто бежит на пресс-конференции этих монстров, задает им вопросы, берет у них интервью.

Во-первых. Обратите внимание, в вопросе: может ли журналист брать интервью у врага, врага его страны, а в ответе "враг страны" изящно превращается во "врага большей части человечества", "рода людского". Если бы не эта рокировочка, то в ответе автоматически обнаружилось бы, что примеров, когда бы журналист брал интервью не у врага рода людского, а конкретно у врага его родины, в данное время ведущего против нее войну, убивающего его сограждан, отыскать довольно трудно.

Во-вторых. А почему Андрей Николаевич уверен, что сказанное им о журналистах, наперегонки бегущих на пресс-конференции монстров, касается ВСЕХ журналистов? Из чего, собственно, следует, что ВСЕ журналисты берут интервью у этих монстров, что журналистов, считающих это недопустимым, журналистов, не бегущих на их пресс-конференции, не существует?

Скажу о себе. Никогда я не смог бы участвовать в пресс-конференции Путина или тем более брать у него интервью. И не только потому, что мне с ним все ясно — для меня он государственный террорист №1 нашего времени, главная угроза самому существованию человечества. И не потому, что слышать его бесконечное вранье и демагогию не имеет никакого смысла. Но и по тем самым моральным и этическим, если хотите — гигиеническим, табу на любое общение с этим кремлевским чикатилой, вызывающим ужас и отвращение. На физиологическом уровне. Как Адольф Гитлер.

Наверное, я в этом смысле непрофессиональный журналист. Чувство непреодолимого отвращения к этому персонажу для меня здесь определяющее.

И проводить с ним нужно не пресс-конференции или интервью — а допрос по всей форме. И место ему (в компании с Гиркиным и Поклонской) — на скамье международного трибунала.