Вам, любители кинематографа!

Евгений Шестаков.

Гг. Познер и Михалков обменялись нотами неприятия, ужасно хочется встрять. Но новые рога в адрес усатого шмелезингера не отросли, поэтому возьму с пола сброшенные когда–то. Шесть лет назад писал, наверняка многие не читали.

Смотрю Солнешный удар Михалкого. Труд нелегкий, вышел покурить. Старик стал слезлив и многословен, событий за первые полчаса меньше, чем в Том и Джерри за пять секунд. Очень умиляют моменты, когда режиссер, не надеясь на свое мастерство и обаяние актрисы, включает режим фильмоскопа. Играют гусли, медленно поворачивается хорошенькое лицо. И мы, зрители, понимаем, что герою в хорошем смысле пезда. Ладно, пойду. Классиков надо читать полностью, даже когда они уже соплями по столу пишут.
Солнешный удар, 52–я минута, не собирался так скоро, но перекур. Г–н Михалков слегка пошалил, сказав, что фильм снят по Бунину. На самом деле он снят по "Титанику" Кэмерона. Имея меньше денег, реку вместо моря и явно сэкономив на пиздюлях актерам, Никита Сергеевич снял не столько фильм, сколько все вопросы к себе как к творцу. Никаких событий все еще не случилось. Приезжала, правда, тов. Землячка в скромном тюзовском исполнении, оставила странное впечатление. Что–то вроде детской флейты с сошками и прикладом. Думаю, если бы актриса пообщалась пять минут с реальной Землячкой, дело кончилось бы поносом века. Отмечу также неутихшую тоску режиссера по Елене Соловей. Ее маску он надел на неизвестную мне актрису и уже сверху — роль в данном фильме. Ладно, пойду. Должен же кто–то пройти с пером этот скорбный путь.
Солнешный удар, 72–я минута. Не знаю, досмотрю ли. Г–н Михалков решил взбодрить фильму и пересказал анекдот о том, что хуем мы умеем созидать лучше, чем ручками. Попал в точку. Сцена же с фокусником удивительна. Она, мягко говоря, пиздец как длинна. Синдром Хазанова. Который палочку в букве ы произносит дольше, чем все слово коннокрасногвардейцы. В свое время я очень страдал от этого, когда писал ему монологи. Как–то раз мы все трое были в одной маленькой комнате — Михалков, Хазанов и я. Мне похрену, я привит, а Михалков, видать, заразился.
Солнешный удар, 93–я минута. Хруст французской булки заглушил даже пароходный гудок. Водка, икра, балык, отчаянная попытка актера выдать сытое лицо за пьяное. Фильм Никиты Михалкова от фильма здорового человека отличается также тем, что герой до сих пор не поцеловал героиню даже в верхние губы. Лично я разделяю мысль, что предвкушение — половина удовольствия. Но когда оно семь восьмых — это уже тяжелая двусторонняя импотенция.
Солнешный удар, 105–я минута. Секс. Целомудрие рулит, в кадре прелюбодействуют только две полностью обнаженные головы. И корабль. Возвратно–поступательные фрикции механизмов бережно перенесены Михалковым в свой фильм из известной американской комедии, видимо, частично купил права. То, что все приняли за горячий любовный пот — это слезы раскаяния героини от факта измены. Она любит мужа (которого в виде фотопортрета убедительно играет сам Михалков), поэтому слез так много. Что же до достоверности, то будь я даже самый продажный нотариус, факт оргазма заверить бы не осмелился. Все, включая скрипящую койку, лгут. Фильм явно снят в расчете на зрителей, знакомых с оргазмом лишь со слов Дмитрия Киселева. Отдельно и сильно напугал грохот падения распущенных волос героини. Не верю, что такая лапочка так долго не мылась. Общее впечатление от сцены: воцерковленный режиссер хотел показать, что никакой сладости в грехе нет, и люди ебутся лишь для того, чтобы не чувствовать себя одинокими.
Отдыхать.
Продолжим. Солнешный удар, 132–я минута. Ачом этот фильм, спросите вы меня. Он не ачом, а зачем, отвечу вам я. Поэтому ниачом. Крупный русский режиссер помер и вздулся в огромного скрепляндского режиссера. Который просто физически не может держать в руках тонкие и средние кисти. И херачит валиком зрителю по глазам. Даже в сцене удушения предателя присутствует ненужный размах, когда гг. офицеры затягивают на его шее широкий поясной ремень вместо узкой и удобной для этого портупеи. Мелочь, скажете вы. Не душили вы, скажу я. Идите нахуй, вернитесь и сделайте все нормально, сказал бы великий станиславский режиссер. Но он, к сожалению, тоже помер.
Отдохнуть. Еще полчаса осталось. Я справлюсь. Я 42 километра бегал, и это до конца досмотрю. За всех.
Солнешный удар, последняя минута. Зрители сайта, на котором я смотрел онлайн этот фильм, поставили ему неожиданно высокую оценку, 3,1 балла из 5. Вероятно, это те молодые люди, которые только что сделали важный культурный шаг от комикса к движущейся картинке. Именно для них впервые в мировой практике режиссер применил такой технический прием, как разжеванный жест. Человек, убивая человеков, хочет перекреститься, но рука передумала и пытается снять фуражку, но опять передумала и только поправляет ее. Медленно, как лезет на электрический столб коала. Чтобы дошло даже до тех, у кого костный мозг выполняет функции головного. В общем, если Михалкова–режиссера в природе теперь не встретишь, то Михалков — пантомимист раскрывать себя только начал. И дай–то Бог. Лишь бы был занят. И не пошел бы вдруг в реконструкторы.