Как я за год победил откаты на предприятии

И теперь экономлю 15 млн рублей в год

В 2013 году я возглавил крупную строительную компанию в Краснодаре — «Анод-плюс».

До этого я три года работал в ней же главным инженером и с закупками напрямую не сталкивался. Когда я стал гендиректором, у меня в подчинении появился отдел снабжения, который занимается закупкой стройматериалов, инструментов и тому подобного.

Я начал разбираться с тем, как организованы поставки, и общаться с контрагентами. Выяснилось, что нам часто продают товары по завышенным ценам.

Ежегодно мы строим 30—40 объектов, в том числе для таких серьезных заказчиков, как «Транснефть», «Газпром» и «Роснефть». На материалы тратим примерно треть выручки — это больше шести тысяч сделок в год на 200—400 млн рублей. То есть даже когда снабженцы завышают цены всего на 1%, мы теряем минимум 2 млн рублей. Но, по моему опыту, откаты стартуют не от 1%, а от 5%, при этом верхнего предела нет. Теперь представьте, какие убытки такие сотрудники наносили компании.

Я решил победить откаты. У меня получилось.

tina bordered nocontain" caption="Нефтеперекачивающая станция в Волгоградской области. Срок строительства — полтора года. Затраты на материалы — около 9 млн рублей"]

Как снабженцы берут откаты

На рынке стройматериалов жесткая конкуренция: поставщикам важно найти и удержать клиентов любой ценой, тем более таких крупных, как мы. Что и у кого покупать, часто решает конкретный сотрудник отдела снабжения. Если удастся с ним договориться, дав откат, то поставщик гарантированно получит клиента. Причем заработать получится больше, чем в обычном случае, ведь «своему» снабженцу можно продать стройматериалы по завышенным ценам.

Откаты дают не обязательно деньгами. Я знаю случаи, когда дарили Айпад или подарочную карту на 10 тысяч рублей в парфюмерный магазин.

Снабженцам, которые давно работают, не надо каждый раз договариваться о взятке с контрагентом. У них имеются свои проверенные поставщики, работа с которыми давно отлажена. Например, сотруднику платят ежемесячно фиксированную сумму — фактически вторую зарплату. Такие «оклады» стартуют от 5 тысяч рублей. Могут и просто выплачивать процент от сделки — от 5 до 20%.

Например, один из наших специалистов во всех регионах заказывал у одного и того же поставщика расходные материалы — шлифовальные круги, электроды, сверла. Подобными товарами торгуют многие крупные сети, например «Сатурн», «220 вольт», «Все инструменты». Но снабженец уверял, что именно его поставщик предлагает самые низкие цены. Но на деле оказалось, что это не так и можно было покупать дешевле.

Обнаружить закупки по завышенным ценам хоть и тяжело, но все же можно, а вот доказать сговор просто нереально. Снабженец начинает говорить, что у него мало опыта в закупках именно этого товара. Поставщики, в свою очередь, уверяют, что случайно выставили завышенную цену. Все извиняются — и делают вид, что произошла ошибка.

Признаваться в сговоре никому не выгодно: снабженца могут уволить, а поставщик потеряет гарантированного клиента. А еще за это вообще-то положена уголовная ответственность по УК РФ: можно получить большой штраф или даже сесть в тюрьму. Поэтому сотрудники обычно говорят что-то вроде «у этой фирмы лучше качество», «поставщик повысил стоимость за срочность и мне не сказал». Самая популярная отговорка: «Я не знаю, почему он потом дал скидку».

Снабженцы понимают, что доказать ничего нельзя — за руку никого не поймаешь. Поэтому проще признаться в собственной глупости, чем в жадности. Единственное, что остается руководителю, — выявлять случаи завышения цен и бороться с ними.

Как я узнал, что мы за все переплачиваем

Когда я возглавил фирму в 2013 году, завышенные цены не были большой проблемой. На тот момент мы не строили столько объектов, сколько строим сейчас. Поставщиков было немного, около сотни, а тех, кто продавал нам материалов больше чем на 100 тысяч рублей, — и вовсе пара десятков. О ценах договаривались лично топ-менеджеры.

С годами компания росла, увеличивалось количество заказов и, соответственно, закупок. Где-то к 2016 году счет поставщиков пошел уже на тысячи, договариваться со всеми лично стало физически невозможно. Пришлось проводить точечные проверки работы снабженцев.

В нашей компании работает специалист службы экономической безопасности. Я выборочно давал ему счета на проверку. Он смотрел на цены, которые предложил контрагент, звонил ему под видом клиента и спрашивал, за сколько можно купить такой же товар. Но оказалось, что такой способ не эффективен. Поставщики часто выставляли счета на еще большие суммы: либо пытались заработать на новом клиенте, либо думали, что звонит новичок-снабженец, которому можно предложить максимальную цену.

Еще специалист по безопасности искал других поставщиков с более низкими ценами. Такая проверка тоже часто не срабатывала. На рынке стройматериалов много перекупщиков — компаний, которые закупают товары напрямую у производителей, а потом продают дороже. Безопасник не снабженец, он не знает, как отличить прямого поставщика от такого посредника. Если просто вбить в поисковике «купить кабель», с большой вероятностью наверху окажутся именно перекупщики. Цены у них выше, чем у производителей, даже с учетом откатов снабженцам.

Более действенный способ — отдать счет на проверку другому снабженцу и попросить его найти такие же материалы, но дешевле. Главное, чтобы этот человек не был никак связан с вашими сотрудниками. Ведь коллеги могут просто прикрывать друг друга. Я обычно обращался к своему знакомому — тоже директору строительной фирмы. Счета проверял его отдел снабжения. В большинстве случаев проверка показывала, что мои подчиненные завысили цены.

Например, однажды мы покупали мебель для нового административного здания — столы, стулья, тумбочки и т. п. Снабженцы принесли счет на 1,1 млн рублей, причем уверяли, что продавец сделал скидку. Я обратился к коллеге-директору. Через два дня у меня на столе лежал счет на 1 млн рублей за ту же самую мебель. Оказалось, что цену завысили всего на одну позицию: в первом счете офисные кресла стоили по 10 700 Р за штуку, во втором — по 6300 Р. Всего таких кресел было 24. Доказать откат не удалось: мой снабженец заявил, что за ту неделю, что прошла между выставлением счетов, продавец мебели ввел суперскидки на стулья в 50%. Если бы не проверка, компания переплатила бы 100 тысяч.

Другой пример. Наша компания делала отопление на объекте в Ростовской области. Нам требовался 31 радиатор. Снабженец принес счет от поставщика из Волгограда на 109 000 Р. Я попросил своего товарища, который занимается сантехническими работами, найти дешевле. Через день он прислал счет на такие же радиаторы, но уже за 77 000 Р, которые можно купить в Ростове-на-Дону. В итоге мой сотрудник заявил, что он выбирал поставщика, который находится ближе. Расстояние действительно отличалось — правда, всего на 10 километров.

С 2016 по 2018 год мы выявляли 20—30 таких счетов с завышенными ценами ежегодно. Но так как проверки проводили выборочно, я стал подозревать, что на самом деле случаев было сильно больше. Стало ясно, что откаты — системная проблема и решать ее тоже надо системно.

Способы, которые мне не подошли

Проводить открытую закупку материалов — это значит выкладывать на сайте компании цены поставщиков и искать таким образом контрагентов с более низкими ценами. Но, к сожалению, в нашей компании так поступить не получилось бы. Почти всегда по условиям договоров с заказчиками мы не имеем права разглашать стоимость материалов, которые используем в строительстве. Такой способ подходит крупным организациям, которые используют закупаемые материалы для себя, а не выступают как подрядчики.

Проверять все счета без исключения. Сотрудник нашей службы безопасности за неделю мог проверить 5—10 счетов. При этом компания могла одномоментно нуждаться сразу в ста поставщиках. Часто нельзя было ждать лишнюю неделю, чтобы проверить счет. Например, за это время контрагент мог поменять цену или увеличить срок поставки — обычно счет действителен в течение трех дней. В результате мы получили бы не только задержки по поставкам, но и возможные убытки. Заводить целый отдел безопасников для проверки дорого. Тем более проблему с затягиванием сроков это бы не решило. Кроме этого, нет гарантии, что и проверяющие не начнут брать откаты или не войдут в долю со снабженцами.

Показательно наказывать снабженцев при малейшем подозрении. Это самый легкий путь, но он не решает проблему системно. Ведь так руководитель борется не с причиной коррупции, а со следствием. Я через это прошел: неоднократно срезал премии сотрудников, завышающих цены. Одного даже показательно уволил, когда знакомый поставщик рассказал, что снабженец пытается договориться об откате. Оказалось, санкции и запугивания работают один-два месяца, после этого все начинается снова.

Единая база поставщиков и цен

С 2016 по 2018 год я безуспешно выборочно анализировал счета, которые выставляют снабженцы, наказывал провинившихся, но это не помогало. В итоге я понял, что надо избавиться от человеческого фактора в выборе поставщика. Я решил внедрить в отделе снабжения информационную систему, которая будет автоматически выбирать контрагента с самой низкой ценой.

Если сильно упростить идею, то она выглядела так: я решил взять все накладные на материалы, которые мы покупали за последние два года, и внести поставщиков и их цены в одну большую базу данных. Чтобы сразу было видно, что и сколько у кого стоит. Так легко можно выбрать самое дешевое предложение.

Важно было, чтобы эту базу создавал специалист, никак со снабженцами не связанный. Ведь тот, кто и раньше задирал цены, мог сразу внести завышенную стоимость на товар в общую таблицу. Поэтому я поручил работу бухгалтеру. Во-первых, все накладные и так хранились в бухгалтерии. Во-вторых, этот сотрудник никак не пересекался со снабженцами и манипулировать данными ему не было смысла.

Свою систему мы решили создать на базе программы «Алтиус» — это специализированная ЦРМ для строительных компаний. Теоретически можно было бы попробовать сделать все и в 1С, но потребовалось бы много доработок.

Сама программа «Алтиус» обошлась в 270 тысяч рублей — мы купили систему на 10 рабочих мест. Еще 160 тысяч ушло на доработку конкретно под наши задачи: например, программисты добавили возможность ранжировать поставщиков по накладным, а не только по прайс-листам.

Чтобы внести все материалы, цены и поставщиков в базу данных, понадобилось полгода. Следующие полгода я боролся с отчаянным сопротивлением сотрудников отдела снабжения во главе с начальником подразделения. Они всячески старались убедить меня, что программа работает с ошибками и вообще бесполезна.

Например, они говорили, что разные поставщики могут называть один и тот же товар по-разному. Если в одной накладной написано «светильник», а в другой этот же товар назван прожектором, то система не сможет корректно проанализировать цены. Я уверял, что это вопрос унифицирования названий, а не ошибка программного обеспечения. В ответ снабженцы доказывали, что привести все названия в один вид невозможно и это бесполезный труд.

Сотрудники даже объявили, что не могут и не будут пользоваться новой программой. Пришлось проводить еженедельные часовые совещания для всего отдела снабжения, на которых я объяснял, зачем нужна программа.

Все время, пока шла эта борьба, мы параллельно продолжали унифицировать базу данных — это касалось не только названий, но и единиц измерения. Например, встал вопрос, в чем считать стальные мачты, на которые крепятся прожекторы. Оказалось, что лучше считать их не в штуках, а в тоннах: мачты имеют разные размеры и цена чаще всего зависит именно от тоннажа.

Я издал приказ, в котором обязал снабженцев пользоваться новой системой под угрозой отмены премий. Кроме наказания, ввел и премии для тех сотрудников, которым удавалось купить стройматериалы по цене ниже, чем выдавала программа.

Помимо этого, на предприятии появилась должность специалиста по контролю цен, который подчинялся напрямую генеральному директору, то есть мне. Им стал тот самый бухгалтер, который создавал базу данных.

Как работает программа

Как только все заработало, закупки стали максимально прозрачными. Если нужен был какой-то стройматериал, специалист по контролю цен вбивал его название в программу. Та выдавала 5—6 поставщиков, ранжируя их по цене от меньшей к большей.

Эти данные попадали к снабженцу. В его задачу входило сделать запрос минимум трем поставщикам с самыми низкими ценами из списка, устроить торг между ними и добиться скидок. Если получалось снизить стоимость товара — компания экономила. Эта экономия потом превращалась в премию для снабженца. Правда, сотрудник получал не все сэкономленные деньги: премию рассчитывали на основе специально созданной системы мотивации.

Если цена закупки оказывалась выше минимальной из базы данных, то снабженец бонусов не получал. Если в течение месяца больше половины счетов этого специалиста снабжения были с таким перерасходом, у него и начальника отдела срезали премию.

При такой схеме работы снабженец уже не мог никого обмануть. К каждому счету, который идет на оплату, специалист по контролю прикладывал выгрузку из базы с минимальными ценами. Если в счете завышенная цена, это сразу было видно. Договариваться с контролером снабженцу тоже не имело смысла: создать такой же отчет в базе, чтобы проверить цифры в выгрузке, может любой другой сотрудник компании.

Я исходил из того, что хороший снабженец всегда может купить материалы по ценам ниже, чем указаны в нашей базе. Пока моя теория работает. Что касается инфляции, возможно, в будущем мы пересмотрим стоимость каких-то товаров в списке, но только после того, как купим их хотя бы один раз. Исправить что-то в базе данных, например изменить цены, можно только по моему специальному разрешению.

Когда нужно купить что-то, чего мы никогда не приобретали, то есть товара нет в базе, поставщика ищет начальник отдела снабжения. Закупку контролирую я лично.

За год применения программы закупочные цены на некоторые товары снизились на 3—25%. Например, сэндвич-панели мы теперь покупаем дешевле на 10% и экономим около 500 тысяч рублей в год. В целом, по моим оценкам, за год на закупках удалось сэкономить до 15 млн рублей.

Что я понял

Чтобы искоренить откаты в отделе снабжения, надо сделать так, чтобы его сотрудники не могли влиять на выбор поставщика, утаивать более выгодные коммерческие предложения и предлагать «свои» фирмы. У меня это получилось благодаря системе из трех элементов:

1. База данных поставщиков материалов позволяет сразу отсекать контрагентов, у которых завышенные цены.
2. Специалист по контролю цен следит за тем, чтобы снабженцы ориентировались на поиск поставщиков, стоимость материалов у которых не выше, чем указано в базе.
3. Система мотивации дает возможность зарабатывать сотрудникам отдела снабжения, не устраивая сговоров с поставщиками, а наоборот, выбивая у них скидки.