Истребитель танков: сохранились воспоминания артиллериста Зубанюка

Благодаря запредельной отваге, отменной физподготовке и природной смекалке, среди бойцов он пользовался авторитетом и неслучайно стал командиром разведчиков артполка истребителей танков. «Не люблю приукрашивать, но мой любимый род войск действительно внес огромный вклад в дело Победы над врагом», - поведал мне однажды житель Феодосии Василий Зубанюк.

Запись его рассказа я нашел недавно в старом блокноте и вспомнил, что в печать тогда, в 1985 году, попало совсем немного из-за дефицита газетной площади.

Интервью я записывал у него дома. Мы сидели на уютной кухоньке обычной многоэтажки на улице, которая носит имя советского военачальника Ивана Федько, и я старался слово в слово стенографировать воспоминания фронтовика о том, какие невзгоды пришлось преодолевать ему и миллионам людей.

- Для меня война с фашистами началась в тот день, когда гитлеровская Германия напала на Советский Союз - 22 июня 1941 года. Дело в том, что я стал кадровым военным еще до наглого вторжения фашистов в мою любимую страну, - вспоминал Василий Кириллович. - В 1934 году Одесский военкомат по рекомендации обкома комсомола направил меня на учебу в полковую артиллерийскую школу 15-й Сивашской дивизии. После ее окончания принимал участие в освобождении Западной Украины и Бессарабии. А в июне 41-го я уже был капитаном, служил адъютантом командира 307-го артполка 28-й армии Юго-Западного фронта, то есть при штабе. Однако к обязанностям штабиста - душа не лежала. Набравшись смелости, я попросил командование направить меня на передовую. 1 июля мое желание выполнили: я стал командиром батареи 76-го артполка…

Между жизнью и смертью

Василий Кириллович замолчал на мгновение. По его задумчивому лицу и нахмуренным густым бровям я видел, что он мысленно пребывает в том страшном огненном отрезке земной истории под названием война. Понимаю, как трудно ему возвращаться в прошлое, но все-таки прошу подробно рассказать о боевых буднях.

- Даже если кратко записать мою жизнь за те 1418 военных дней и ночей, получится толстая книга. Там иногда секунда решала, где окажешься - среди живых или среди мертвых. Рассуждать некогда. Только сейчас порой приходят мысли: «Бывaeт дeнь дopoжe гoдa. Бывaeт, гoд нe cтoит дня». Первые месяцы после нападения на нас хорошо подготовленной к войне армии захватчиков вспоминаю с горечью. Приходилось отступать. Тяжелыми были бои под Киевом. Там меня первый раз нашла фашистская пуля. Вылечился. После госпиталя попал на Ленинградский фронт.

Скажу честно, такой самоотверженности советских людей я не видел больше нигде. Когда фашисты убедились, что город нельзя взять штурмом, они приступили к осуществлению нового дьявольского замысла: окружить Ленинград, задушить его гарнизон и жителей костлявой рукой голода. Однако не прекратили попыток прорваться в город, используя отборные части пехоты и бронетанковых дивизий. На свои танки они возлагали много надежд. И имели на то основания, так как у нас тогда эффективных средств борьбы с бронированными чудовищами еще не имелось. Командование фронта нашло выход: в марте 1943 года было принято решение о создании специального Истребительного противотанкового артиллерийского полка (ИПТАП № 289). Первым командиром назначен уже опытный, обстрелянный в боях, дважды выводивший свои части из окружения военачальник Николай Лященко. Позже он стал генералом, Героем Советского Союза. Возглавить разведчиков нового подразделения доверили мне.

Полк занял оборону на участке Ям - Ижора, находясь в боевых порядках стрелковых подразделений. Трудность здесь заключалась в том, что над всем районом господствовала высота Федоровская, занятая противником. Пользуясь этим, гитлеровцы постоянно вели по нам огонь из пушек, минометов, пулеметов. Особенно тяжело было в период белых ночей, когда обстрел велся фактически круглосуточно. Но фронт стоял намертво, ведь позади нас была колыбель революции - город Ленинград.

В 1944 году наступил конец нашему стоянию в обороне - войска Ленинградского фронта начали наступление 14 января. На наш полк пока ждал. Нам, конечно, было известно, что все дивизионы ИПТАП № 289 получат особое задание. И в феврале мы наконец узнали: 13 числа нам после мощной артподготовки предстоит атаковать противника в городах Луга и Гатчина. Как назло, накануне этой даты пропала связь с двумя дивизионами. Полковник Лященко вызвал меня в свой блиндаж и приказал: «Выезжайте к ним, оцените обстановку и действуйте вместе с пехотой».

Приезжаем мы в штаб первого дивизиона и встречаем там командира пехотного батальона. Тот настроен решительно:

- Поддержите «боги войны» огоньком. Сейчас будем брать Лугу.

- Согласно приказу, на Лугу идем тринадцатого...

- Обстановка изменилась. Соседи слева и справа атакуют сегодня через час. Зеленая, красная ракета - бей по мосту. Серия красных - переноси огонь вглубь.

Так как я получил полномочия командования, даю указание после сигнала пехотинцев начать обстрел передовых позиций фашистов. Главный удар - по мосту. Город взяли почти без потерь. Связисты наладили связь, и я, не скрывая радости, докладываю Николаю Лященко новость: «Нахожусь в Луге. Закрепляемся». Он дает: «Молодцы! А мы взяли Гатчину. До встречи». За эту операцию нашему полку присвоили наименование Лужский, а мне вручили первую награду - орден Красной Звезды…

Орден за тот бой

После прорыва блокады Ленинграда полк истребителей танков гнал врага в направлении Латвии. И уже перейдя границу этой республики, под местечком Елгава, попал Василий Зубанюк со своими разведчиками в такой переплет, что мог оказаться в плену:

- В обычный мартовский день получили мы задание выехать в район Елгавы, войти в контакт со штабом пехотного полка и договориться о совместных действиях, - вспоминает Василий Кириллович. - Нас было восемь человек: 4 разведчика, 2 радиста, шофер и я. Смело катим по дороге, зная данные о расположении войск. И вдруг я понимаю, что мы в тылу у гитлеровцев. Оказывается, ночью обстановка изменилась, линия обороны передвинулась. Что делать? Можно было тотчас вернуться. Но как не воспользоваться «подарком» судьбы!

Продолжаем поездку. У небольшой высотки видим наблюдательный пункт немцев. Высаживаемся из машины и решаем окружить «точку». Приказываю разведчикам Виктору Толкунову и Сергею Нечаеву зайти с одной стороны, Степану Кузину и Якову Лебедеву - с другой. По моей команде стремительно бросаемся в атаку, врываемся в блиндаж. Застигнутые врасплох гитлеровцы поднимают руки вверх. Старший по званию майор беспрекословно отдает штабные документы. Грузим пленных в машину и берем курс - к своим. Сделали это вовремя, так как по нам уже открыла огонь спешащая на выручку целая рота вражеских солдат.

Уже «дома» подводим итог. Осколком гранаты ранен Нечаев, остальные целы. Вскоре узнаем: плененный нами майор оказался представителем оперативного отдела корпуса и дал ценные сведения. Всю нашу группу наградили орденами. Это вспоминать приятно. Зато в следующей передряге я оказался в ситуации, когда мог погибнуть от советского снаряда. А дело было так.

Мы находились уже на немецкой земле. В составе 67-й армии форсировали Одер, захватили плацдарм. Ждем приказа о дальнейших действиях, а его нет - не стало связи со штабом корпуса. Понятно, командир полка дает задание мне. С небольшой группой выезжаю искать штаб. По пути нужно было проследовать через городок Лангенау. По данным пехоты - в нем советские части. Заезжаем мы на первую улицу и попадаем в настоящее пекло. Гитлеровцы будто нас ждали. Оказывается, они накопили силы и решили ударить по нашим войскам, занявшим этот плацдарм. Выскочили мы из машины, залегли. Разрывы снарядов и мин, стрекот пулеметов. В грохоте боя к нам подбегает командир пехотинцев. С отчаянием говорит: «Крышка нам здесь. Вы артиллеристы. Если можешь, капитан, помоги!» Со мной рация. Связываюсь с командиром полка, которого уже повысили в звании. Докладываю. Генерал тотчас говорит: «Передаю тебе в подчинение весь полк. Передавай данные для обстрела во все дивизионы».

А что тут передавать? По сути, мы окружены превосходящими силами противника. Кричу майору-пехотинцу: «Я вызываю огонь на себя. Пусть все твои солдаты спрячутся». Со своими разведчиками тоже нахожу укрытие. Через мгновение начинается такой стальной ураган, что врагу не пожелаешь. Немцы не ожидали артиллерийского удара, отступили. И нарвались на пехотинцев, спешивших на выручку батальону, попавшему в беду. Почти все сдались в плен. За тот бой меня наградили орденом Отечественной войны I степени…

После Победы Василий Зубанюк продолжил службу в армии. Уволившись в запас, работал на феодосийском заводе «Море» старшим инженером одного из отделов. К боевым наградам добавились медали за добросовестный труд.