Взгляд, который нужен любому из нас. Памяти Валерия Бутенко

На 79-м году жизни ушёл рефери ФИФА Валерий Бутенко.

Главным своим достижением в судействе он считал то, что всегда открыто смотрел в глаза футболистам и тренерам. Хотя вроде бы и других, более привычных в общем понимании причин для гордости у него хватало: участие в чемпионате мира (1986), четыре, больше всех в своём поколении, финала Кубка СССР (1983, 1985, 1987, 1991) и целых тринадцать попаданий в ежегодный список лучших судей страны… Однако ж для него самым ценным был вот этот взгляд – прямой и уверенный.

Тем, кто начинал судить в его время, крепко повезло – не надо было мучиться в поисках ролевой модели. Просто смотри на Бутенко и делай так же. Он выглядел идеально: сухой, ни грамма лишнего веса, волевое лицо, красивый бег, отточенные жесты. Его физические кондиции в профессиональном кругу обрастали легендами. Но вот не миф, а факт: при норме 2600 метров по тесту Купера, которым тогда проверяли состояние рефери, он регулярно выбегал за 3100. Когда он в 50 лет заканчивал, это казалось нелепостью. И напоминало классическую историю про Михаила Месхи, чьё прощание с футболом вызвало искреннее недоумение уругвайского тренера соперников: «Как, он уходит, а все эти остаются?» Бутенко мог судить, наверное, ещё лет десять, как сегодня, например, после полтинника судят в Англии, но в его время возрастной ценз был незыблем.

Хотя речь, конечно, не только о внешнем. Он тонко чувствовал игру, потому что знал её изнутри. Сам прилично играл, пусть и не в высшей лиге. Звание мастера спорта в его поколении считалось знаком качества, и он его заслужил победой в составе махачкалинского «Динамо» в чемпионате РСФСР 1967 года. Тонкости единоборств, природа эмоций, хитрости и трюки – всё это им в своё время было пропущено сквозь себя, а потому в судейские годы он читал игру как раскрытую книгу.

Он и взгляда-то при встрече с игроками не отводил потому, что ощущал себя одним из них. Было в том что-то неуловимое из далёкой, чистой и, увы, теперь уже утерянной атмосферы футбольного детства, когда судью команды могли назначить из своих рядов. Вот и он был таким же, словно выдвинутым от игроков. А потому для него было немыслимо чего-то на поле выдумывать, химичить, жульничать. В его понимании это было равносильно преступлению против футбола и против себя.

А против своего понимания жизни он старался не поступать – компромисс к числу его добродетелей не относился. Однажды на заседании президиума коллегии судей он задал великому Латышеву вопрос, на который едва ли отважился бы кто-то другой. Мол, не слишком ли активно он продвигает судей из южных регионов: «Вы же должны понимать, что являетесь председателем не закавказской, а всесоюзной коллегии судей». Ценой такой дерзости стало место в десятке лучших судей сезона. 1983 год – единственный на протяжении с 1978-го по 1991-й, когда фамилии Бутенко не оказалось в списке лучших (хотя он отсудил финал кубка страны, больше десятка игр чемпионата, несколько приличных матчей в Европе), и последний, когда Латышев возглавлял всесоюзную коллегию судей. Видимо, после того вопроса Николай Гаврилович смог критически оценить не только окружающих.

Время не очень его меняло. И перейдя в возрастную категорию менторов, Бутенко по-прежнему не хотел принимать несправедливости и малодушия. В начале нынешнего века отказался от роли главы экспертно-судейской комиссии (той самой, что выносит вердикты в спорных ситуациях) сразу, как только почувствовал, что председатель коллегии пытается его руками выгораживать кого-то из провинившихся.

Но при всей бескомпромиссности в Бутенко даже близко не было той мании величия, что свойственна иным в его ремесле. Если он понимал, что ошибся, с готовностью извинялся – словом или делом. Александр Тарханов вспоминал, как однажды, ещё будучи игроком ЦСКА, в матче с «Динамо» чисто выбил мяч у Валерия Газзаева, тот упал, и Бутенко назначил пенальти. Но, видимо, тут же осознал, что просто купился, и при первой возможности нашёл нарушение в противоположной штрафной.

Хотя не каждое извинение принималось сразу. Десяток лет не получал он назначений на «Спартак»: после поражения в 1978-м от «Торпедо» тренер Бесков счёл, что рефери Бутенко впредь не должен судить красно-белых. Негласный запрет был снят в 1989-м, после ухода Бескова, и так совпало, что в том сезоне «Спартак» вернул себе звание чемпиона. Больше его в происках не подозревали. А он, как и прежде, не отводил глаз, кто бы ни был напротив.

Может быть, вот эта привычка немного помешала ему после судейства? Он никогда не возглавлял коллегию и, кажется, даже никогда в этом качестве не рассматривался. Хотя по глубине знания предмета заслуживал этого вне всякого сомнения. Видимо, открытый взгляд – слишком необычно для главы судейского корпуса, слишком независимо и слишком дерзко.

Вот за этот взгляд мы и должны сейчас поднять рюмку памяти, кто знал Валерия Павловича и кто не знал. Потому что он воплощал собой идеального судью, каким его хочет видеть любой из нас, вне зависимости от лет. Не безошибочного, нет – просто всегда готового взглянуть в глаза спокойно, уверенно и прямо.