«Наша страна не гуманна, а толерантна к детским преступлениям»

В России растёт число тяжких и особо тяжких преступлений, совершаемых детьми. Есть регионы, где почти 10% всех преступлений совершают подростки. По большинству преступлений уголовная ответственность наступает с 16 лет. С 14 лет судят лишь по ограниченному перечню статей, стараясь не давать реальных сроков. Наметилась тенденция к освобождению несовершеннолетних от ответственности. Так ли это гуманно и современно, как нам пытаются представить, и почему в благополучных странах детей судят с десяти лет — об этом пишет наш блогер Анастасия Миронова.

Газета «Известия» со ссылкой на статистику силовиков называет лидерами по детской преступности Тыву (больше 9% всех преступлений — подростковые) и Карелию (7,2%). Это бедные регионы. Неудивительно, ведь в числе причин, которые ведут к росту «тяжкой» и «особо тяжкой» детской преступности, специалисты называют ухудшение экономической ситуации в стране и последовавшую за ней детскую безнадзорность, а также неэффективность профилактики подростковой преступности и либеральность наказаний.

Последние два фактора роста детских преступлений волнуют меня больше всего. Как журналист, писавший ранее о криминале, в том числе детском, я прекрасно знаю, что с каждым годом практика правоприменения в нашей стране всё сильнее клонится в сторону освобождения детей от наказания.

Именно так: прикрываясь соображениями гуманизма, наша правоохранительная и судебная системы стараются попросту снижать число подростков, привлечённых к уголовной ответственности.

«Известия» приводят пример трёх детей из Лахденпохского района Карелии, которые в 2017 году совершили 134 преступления, или 23% всех уголовных правонарушений в районе. Удалось им это сделать потому, что детей долгое время не хотели задерживать, а когда следствие наконец вышло с ходатайствами об аресте, суд многократно их отклонял.

Вероятно, в нашей стране, где до сих пор существует «палочная» система отчётности, провозглашен курс на снижение детской преступности и сокрытие её истинных масштабов. Поэтому в России фактически произошла декриминализация многих детских преступлений: их стараются не регистрировать, чтобы не портить статистику, а при невозможности избежать фиксации освобождают подростков от уголовной ответственности.

Мы все читали новости о травле, избиениях одноклассников, распространении в школах наркотиков.

Но когда в последний раз у нас появлялись сообщения об уголовном деле в отношении ребёнка, совершившего такие преступления? Подобных дел — единицы.

Судимость в восемь лет

В России под прикрытием гуманизации произошло почти полное освобождение детей от ответственности. И законодательство, и правовая практика в вопросе подростковой преступности за последние полтора десятка лет претерпели сильную либерализацию. Налицо рост серьёзных детских преступлений.

Нам объясняют, что мягкость отношения к ребёнку-преступнику, традиция давать ему шанс одуматься, закрывать глаза на первые преступления и, в целом, высокий возраст уголовной ответственности — это, якобы, черта современного прогрессивного общества.

Читайте также:

Меж тем, такие заявления — враньё и на самом деле в развитом мире всё обстоит ровным счётом наоборот: чем благополучнее страна и общество, тем ниже в ней возраст уголовной ответственности и выше процент малолетних преступников, привлечённых к ней, а не отпущенных с миром. Почему? Потому что в высокоразвитом культурном обществе преступность — редкое явление, детская преступность — редчайшее. Детей-преступников в сытых правовых странах очень мало, они воспринимаются как безусловная угроза общему благополучию и контролируются, простите за каламбур, едва ли не с пелёнок.

За грабеж в этих штатах могут судить восьмилетнего. В оставшихся штатах уголовная ответственность по тяжким и особо тяжким преступлениям наступает в 11 лет. С 12 лет в большинстве штатов можно приговаривать к пожизненному заключению — это замена смертной казни для малолетних. Есть пример пожизненно осуждённого в 13 лет.

В Ирландии возраст ответственности — десять лет. До 2006 года был и вовсе — семь. Во Франции полноценно судят с 13 лет. В Великобритании этот возраст равен десяти годам. При совершении преступлений до этого возраста предусмотрены другие меры изоляции. В десять ребёнок может быть арестован, допрошен и осужден.

Известен случай, когда за истязания и убийство двухлетнего Джеймса Балджера в 1993 году на неопределенный срок были осуждены десятилетний Джон Венеблс и Роберт Томсон. В заключении они провели восемь лет, в 2001 году их досрочно освободили и сменили им имена, после чего Джон Венеблс снова попал за решётку за нарушение режима УДО.

Для усиления борьбы с детской преступностью при премьер-министре Тони Блэре в стране была введена практика выписывания ордеров ASBO малолетним: Anti-social behaviour order, который позже заменили на Criminal behaviour order (CBO).

Это своего рода предупреждение, выносимое детям с десяти лет за ряд преступлений, на первый взгляд несерьёзных, которые у нас таковыми даже не считаются. Например, за то, что дразнили друга, преследовали одноклассника, пинали дверь, подожгли жалюзи витрины магазина, курили в публичном месте.

В Великобритании провозглашена система, позволяющая, как это ни кощунственно звучит, распознать в ребёнке потенциального преступника ещё в зародыше и далее либо его обезвредить, либо изолировать. Несколько ордеров ASBO/CBO способны отправить за решетку. Можно даже в 12 лет. Для этого необязательно кого-то убить — достаточно трижды, например, покурить на крыльце школы. Конечно, за курение стараются не сажать, но возможность такая есть. Как и за множество других хулиганств.

Так, самый молодой ребёнок с ASBO, Райан Вилкинсон, получил ордер за истязание соседей: он шумел и хулиганил. Ему, в частности, запретили появляться в публичных местах с 19:30 до 07:30. Он также на пять лет был лишён права вообще бывать в четырёх районах графства.

Нарушение этого предписания может привести за решетку и родителей. В Великобритании есть взрослые, которые сидят за то, что их дети многократно кого-то избили, обматерили, облили машину краской.

В Британии был совсем удивительный пример: в 2017 году 24-летняя Сапфир Курсон получила предостережение об ордере ASBO за то, что её двухлетний ребёнок сильно шумел во время игры в квартире. Мать недоумевала и через СМИ спрашивала: «Мой сын только и сделал, что шумно играл. Неужели я должна его одергивать?» Общество единогласно ответило: «Да!» Судя по всему, Курсон смогла успокоить сына. Но если бы этого не произошло, она попала бы в участок, получила ордер и, не исключено, была бы лишена родительских прав. Почему? Потому что британцы хотят пресечь воспитание асоциального гражданина.

Страна хулиганов

Нам, жителям, на самом деле, неблагополучной страны, сложно поверить, что столь непримиримое отношение к детской преступности является неотъемлемой частью развитого общества, тем не менее, это именно так. Чем благополучнее общество, тем оно менее терпимо к детской преступности, потому что для большинства членов такого общества подобное поведение считается предосудительным.

Знаете, почему у нас не наказывают ни детей, ни их родителей за детские издевательства, травлю в школе, громкую музыку, взрывы петард на площадях? Потому что для множества наших граждан, в том числе работников охраны правопорядка, такое поведение является нормой, так как они вышли из среды, где хулиганство было обычным делом.

Мы — неблагополучная страна. У нас слишком много людей, от которых зависит решение вопроса о снижении возраста уголовной ответственности и об её ужесточении, живут в среде, где детское хулиганство остаётся нормальным.

Читайте также:

Наша страна не гуманна, а толерантна к детским преступлениям. Эта толерантность распространяется сейчас не только на травлю подростками одноклассников — система не выборочно, а официально закрывает глаза на жестокие детские преступления. Фактически, до 14 лет не предусмотрена вообще ответственность. Ни за убийства, ни за изнасилования, ни за терроризм.

Даже с 14 лет ответственность наступает лишь за ограниченный перечень преступлений, подобранных, как кажется, совершенно случайным образом. С 14 лет в воспитательную колонию можно попасть, например, за убийство, изнасилование, взятие заложника, вымогательство, разбой, вандализм, хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатки, наркотиков, психотропных веществ, приведение в негодность транспортных средств и путей сообщения. Как мы видим, до 16 лет не предусмотрена ответственность за распространение наркотиков, побои, истязания и прочее.

Более того, даже по нескольким статьям, по которым разрешено привлекать к ответственности с 14 лет, детей отправляют в детколонии неохотно, по первой судимости реальной срок дают в крайних случаях, когда жертв две или больше, когда убийство совершено с особой жестокостью. Стараются привлечь к делу в качестве свидетелей или вовсе ограничиться беседой.

В России есть 15-летние преступники, осужденные условно за убийство или групповой разбой со смертельным исходом. Есть убийцы-рецидивисты в 15-16 лет. То есть, к 16 годам они успевают убить, получить судимость, отсидеть за убийство смешной срок и попасть под суд снова.

Почему? Потому что идёт централизованная установка: избегать привлечения несовершеннолетних к ответственности, при невозможности избежания — осуждать условно либо на маленький срок. Соображение официально одно — они же дети. Эти малолетние насильники, убийцы и вымогатели — дети, и им надо дать шанс исправиться.

Позиция лицемерная, потому что, повторяю, под личиной гуманизма прикрывает чудовищность местных нравов. К сожалению, западный опыт показывает одно: чтобы из малолетних преступников не вырастали преступники большие, их нужно сразу судить и, если потребуется, сажать. Реабилитация, психологи, разъяснительная работа — всё потом, после наказания.

Ребёнок, в десять лет поджегший машину или ткнувший ножом соседа, должен получить первый важный урок — о неизбежности наказания. Без этого урока не работает всё остальное.

Прямо сейчас мы все с вами видим печальный итог либерализации отношения к преступникам-детям. Если почти десятую часть только официально дошедших до суда преступлений совершают подростки, значит, в стране нет эффективных мер профилактики и борьбы с преступностью несовершеннолетних.