Порвать с мачизмом и подумать о мужчинах. Что не так с демографией

По количеству родившихся детей в 2019-м Беларусь установила новый исторический минимум с 1945 года: в прошлом году в стране родился 87 851 ребенок. Об этом в январе 2020-го белорусам сообщил Белстат. И посыпались вопросы: это итоги непродуктивной программы поддержки государства? Рожать уже невыгодно? Или дело на самом деле в другом? О том, можно ли заставить женщин рожать, как феминизм влияет на демографию и почему для продолжения жизни мужчин нам нужно порвать с культурой мачизма, разбирались с экспертом по демографии Львом Львовским.

Кто это?

Лев Львовский — старший научный сотрудник Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра BEROC. Имеет степень PhD в области экономики, в университете Айовы защитил докторскую по экономической демографии.

«Пособия, материнский капитал, скидки на товары — все это не сильно работает»

— В январе появилась информация о нашем историческом минимуме по годовой рождаемости — в 2019-м в стране родилось меньше детей, чем в первый послевоенный год. Это нормально?

— Так происходит во всех странах с развитым человеческим капиталом. Везде рождаемость довольно низкая — меньше, чем 2,1 ребенка на женщину. Хорошо ли это с точки зрения экономики? Определенно нет. Когда люди заводят детей, они думают о плюсах — дети приносят им «субъективную пользу». А какая у них «стоимость»? Очевидно, время родителей, деньги на образование, здоровье и питание. Временная «стоимость» заключается в упущенном времени, которое можно было бы потратить на карьеру. Но в детях заложен и плюс для общества: когда они вырастут, начнут участвовать в рыночных отношениях и платить налоги. И если государство не поддерживает родительство, люди будут заводить детей меньше, чем это оптимально с точки зрения экономики. Наше правительство субсидирует эти затраты: дает пособия, материнский капитал, скидки на товары...

— Я не представляю, что из этого может мотивировать меня рожать...

— Мы видим, что это не сильно работает. Почему? По международным стандартам Беларусь — не бедная страна, а со средним уровнем доходов. Сейчас люди хотят строить карьеру и вкладывать ресурсы в себя. Людям не хватает инвестиций в снижение количества времени, которое они отдают детям. Для начала у нас можно увеличить число детских садов и начать принимать в ясли с одного года. Еще — изменить законодательство, чтобы люди могли организовать что-то сами. Например, если пять женщин решили создать садик, четыре из них будут работать и оплачивать труд пятой, которая смотрит за детьми. Женщины будут знать, что могут провести в декрете полгода, отдать ребенка в хороший детский сад и выйти на работу. Это ослабит конфликт между родительством и карьерой. Еще один момент: с детьми у нас традиционно сидят матери, отцы же ходят на работу. Государство могло бы помочь изменить эту практику, мотивируя отцов уходить в декрет. Например, дать людям выбор: если в декрете находится только мать, то он продлится один год, а если оба родителя, то восемь месяцев для каждого из родителей.

«Наша стабильность „улыбает“ белорусов, но привлекает мигрантов»

— Мы сможем решить проблему одной стимуляцией рождаемости?

— Нужно фокусироваться сразу на трех путях решения: 1) стимулировать рождаемость, 2) увеличивать приток иммигрантов и улучшать ситуацию внутри страны, чтобы уменьшать количество уезжающих, 3) бороться с мужской смертностью.

Что касается второго, понятно, что можно повлиять не на все причины этого процесса. Если человеку нравится климат Испании, железный занавес здесь не поможет — пусть едет. Но если причина в медицине или налоговом законодательстве, эти вещи можно пересмотреть.

В Беларуси есть серьезные факторы ущемления женского пола, но и мужского тоже. Один из них — это срочная служба в армии. В эмиграции для молодых парней это важный фактор. В большинстве стран, где нет постоянных угроз и войн, армия — профессиональная единица. Кто-то рождается человеком, который стремится служить. Другие хотят быть математиками и художниками. Для экономики будет лучше, если они станут эффективными в своем деле. Вот и ответ на вопрос, как увеличить продуктивную жизнь мужчины на 6—18 месяцев. В армии Израиля служат все, но там люди работают по специальности — страна не теряет, а приобретает человеческий капитал. Еще один вариант: если не отказываться от призывной армии, то нужно сделать ее максимально человечной. Полностью убрать возможность дедовщины и отпускать призывников на выходные домой, как это делают в Израиле.

— Вы говорили о привлечении иммигрантов. Многие знакомые мне молодые парни, наоборот, учат английский — и уезжают. А чем мы можем привлечь людей в страну?

— В нашей демографической политике плохо определена роль иммиграции, а это очень нужный инструмент. Мы пропустили важный для Беларуси конфликт России и Украины: тогда к нам могли бы приехать сотни тысяч потенциальных работников. Наша пресловутая стабильность хоть и «улыбает» белорусов, но ее нет в России, долгое время не было и в Украине. У нас говорят на русском — иммигранту будет комфортно переехать и не учить новый язык. Есть ПВТ, где снижены налоги для программистов. Но проблема в том, что о городе с хорошими дорогами и барами не знают 99% россиян, украинцев и казахов. И мы не заботимся о том, чтобы об этом узнали.

— Не будет ли проблем с принятием иммигрантов нашими людьми?

— Наше общество не такое шовинистическое, чтобы это стало поводом к выступлениям. Как показал опыт Польши, где сейчас правое правительство, никаких проблем не случается, если в страну приезжают мигранты, культурно близкие конкретному народу. Для начала можно пересмотреть законодательство. Например, существует такой закон: у нас мигранта высылают из страны за пять административных нарушений в год. Что нам важнее: программист, участвующий в развитии экономики, или то, что он пять раз попался за проезд без билета? Было бы хорошо сформулировать официальную государственную повестку по отношению к мигрантам. Возможно, нам стоит выяснить, специалисты каких профессий нам нужны.

«Ежегодные проверки у врача считаются у нас „немужественными“ и немодными. Это культура мачизма»

— Если возвращаться к проблеме мужской смертности, как сильно это влияет на демографию?

— Разница в средней продолжительности жизни мужчин и женщин у нас очень большая — 10 лет. Это ненормальное число для любой страны. Более того, у нас большая смертность мужчин в трудоспособном возрасте. То, что некому стоять у станка, — проблема всего общества, не только государства. Феминизм у нас все еще на уровне маргинальной повестки дня, хотя это разговор и о равенстве.

У нас считают, что мужчины должны быть смелыми добытчиками. В итоге они испытывают больше стресса и чаще погибают от причин, которые вполне могут быть устранены. Все это — результат культуры мачизма (установок, согласно которым существуют традиционные для мужчин мнения, ценности и привычки. — Прим. Onliner). Искоренить их можно, изменив отношение к роли мужчины в обществе. Это первое.

Второе — работа с данными. Нам нужна реальная статистика, которая расскажет, что влияет на продолжительность жизни. Говорят, у нас пьют много алкоголя. Тут нужно уточнить, что именно: вино, водку, пиво? Или дело в том, что у мужчин генетически что-то не так с сердцем? Или это последствия выброса на ЧАЭС? С каждой из этих причин нужно работать по-разному. Например, можно не запрещать все — только обложить налогом водку и субсидировать вино. Непроверенную информацию, которую у нас публикуют на пачках сигарет, можно заменить реальными статистическими данными. Человеку нужно дать цифры: столько людей курили и дожили до такого возраста, а вот столько некурящих прожили дольше. Позиция «много пьют и курят — давайте запретим» в современном мире не работает. У людей появляется мотивация обойти запрет, это же вызывает агрессию: «Я взрослый человек, а государство относится ко мне как к ребенку».

— Продвигать культуру потребления и объяснять, что у нас существует мачизм, — это очень долгий процесс.

— Небыстрый, и всем этим у нас занимаются не очень активно. Нужно понимать, что мужчина не должен бегать за зубром с копьем, он может быть образованным, писать стихи и заниматься делом, интересующим его. Кстати, один из симптомов мачизма — боязнь врачей. Характерный для мужчин старше сорока лет рак простаты — это табуированная тема, о которой никто не говорит. Ежегодные проверки считаются у нас «немужественными» и немодными. Даже если это единственный способ борьбы со многими заболеваниями, его просто не обсуждают.

— Если мы ничего не будем делать с демографической проблемой, к каким ощутимым последствиям это приведет?

— Это приведет к сокращению населения и уменьшению экономической активности — мы будем менее важны на мировой сцене. В международных отношениях нас в первую очередь оценивают по покупательской способности рынка: 10 миллионов человек могут произвести и купить больше товаров, чем пять миллионов. Это касается и внутренней экономики, и нашей расширенной безопасности. От того, насколько большая страна, зависит, как легко ее можно на правах области интегрировать с другой воображаемой страной.