Эксперт: «Белорусская модель без российских дотаций не жилец»

Эксперт: «Белорусская модель без российских дотаций не жилец»

Трудно представить, что могло спровоцировать еще больший взрыв общественного возмущения: до сих пор белорусское руководство говорило исключительно об «экономической интеграции». А тут на тебе от посла Беларуси в России — «единый парламент и правительство с определенными полномочиями». И хотя подчиненные Владимира Семашко тут же дезавуировали заявление своего босса (мол, вырвали фразу из контекста), слово не воробей. Заявление посла упало на благодатную почву, которую со ссылкой на опрос МГИМО разрыхлил российский «КоммерсантЪ» утверждением, что «почти 90% белорусов выступают за союзнические или партнерские отношения с Россией». Всем известно, что дьявол кроется в деталях. Ко всему прочему, заговорили о том, что 8 декабря встреча Александра Лукашенко и Владимира Путина может и не состояться. В общем, с приближением часа Х в обществе нарастает тревога и нервозность. Что происходит в белорусско-российских отношениях? Каких сюрпризов ждать на восточном фронте? Об этом рассуждает политолог Сергей Николюк.

Сергей Николюк: «Александр Григорьевич просто не в курсе, что происходит в стране: количество закрытых предприятий не поддается учету»

— Следует отметить, что только об экономической интеграции говорила белорусская сторона, а Россия всегда декларировала готовность предоставлять экономические преференции, но при условии более глубокой политической интеграции.

Кроме того, необходимо помнить о феноменальной способности белорусской стороны забалтывать проблемы. Вся «углубленная интеграция» оговорена еще 20 лет назад в союзном договоре, но договоренности не выполнялись. Где гарантия, что история не повторится?

Но самое печальное заключается в том, что белорусская модель без российских дотаций не жилец. Поэтому рано или поздно Россия дожмет Беларусь. С другой стороны, Россия не может потерять Беларусь, и хотя формально все карты у нее в руках, не все так просто. Не пойдет Россия навстречу Беларуси в экономических вопросах — и что дальше?

«БОЛЬШИНСТВО БЕЛОРУСОВ ВСЕГДА БЫЛИ ЗА СОЮЗ С РОССИЕЙ»

— С одной стороны, я бы не делал проблему из опроса МГИМО, опубликованного «Коммерсантом». Нет ничего необычного в том, что на вопросы ответила очень незначительная часть опрошенных: в США, например, большинство американцев на звонки от неизвестных людей на городские телефоны, как правило, не отвечают.

Давайте перейдем к цифрам. 50 с лишним процентов поддерживают союзнические отношения. А почему бы и нет? В Беларуси еще независимые социологи фиксировали, что порой до 60% населения выступали за союз с Россией. Если бы спросили, согласны ли вы на единую армию, доля утвердительных ответов снизилась бы до нескольких процентов. А в таком виде ответ не вызвал у меня особых возражений.

Другое дело, что ценность разового опроса, когда отсутствует динамика (пусть даже он и проводится по всем канонам) очень невелика. Меня эти цифры не удивляют: большинство белорусов всегда были за союз с Россией. И что?

«ПРО СУВЕРЕНИТЕТ ЗАГОВОРИЛИ ПОСЛЕ ПАДЕНИЯ ДОХОДОВ»

— Когда белорусская власть заговорила о суверенитете и независимости? Я пользуюсь собственной методикой, основанной на подсчете публикаций в газете «СБ. Беларусь сегодня». Статьи, содержащие слово «суверенитет», стали популярны с июня 2016г. — 116 статей (табл. 1), а за январь-сентябрь нынешнего года я насчитал 250 таких статей (табл. 2).

Я ожидал, что пик употребления слова «суверенитет» приходится либо на 2014г., либо на 2015г. — год президентских выборов. Но тему суверенитета в президентской кампании 2015г. отсутствовала — доминировала тема жизни: кругом война, а у нас мир. Согласитесь, суверенитет для большинства людей — нечто абстрактное, а вот тезис «мы живы, бомбы не падают на наши головы» понятен всем.

Что же произошло в июне 2016г.? Всебелорусское народное собрание. Что интересно, все предыдущие «вече» проводились перед президентскими выборами (и только первое, в 1996г., состоялось перед конституционным референдумом) — это были финальные аккорды мобилизационных кампаний. Но в 2015г. организаторы электоральной вакханалии на мобилизацию не решились, Всебелорусское народное собрание провели на год позже. И понять такую логику можно: 2015г. — это президентские выборы в условиях падения доходов населения. Чему радоваться? Ведь эти собрания во многом проводятся по советскому образцу: партия рапортует об успехах. А тут падают доходы.

Со Всебелорусского народного собрания 2016г. и понеслось, и с каждым годом все активнее муссируется тема независимости и суверенитета. Но существует ли такая проблема? Безусловно, но заключается она в том, что государство для народа неэффективно. А с нами государство пытается сыграть в переводного дурака, переводя внимание на внешние факторы.

* За январь-сентябрь

«СИТУАЦИЯ НЕПРЕРЫВНО УХУДШАЕТСЯ»

— Тема действительно актуальна, сама власть ее активно использует, но для игры в переводного дурака. Нефтегазовые конфликты — это история белорусско-российских отношений с самого начала, и все конфликты всегда заканчивались в пользу Беларуси. Понятно, почему: Беларусь единственная страна, которая открыто поддерживает Россию, «нашу Россию». В текущем году (решений пока никаких не принято) Россия не идет ни на какие уступки. И государственный бюджет 2020г. сверстан без надежд на то, что нефтегазовые разборки закончатся в пользу Беларуси.

Ситуация меняется, что можно объяснить объективными причинами. В самой России экономические проблемы: уже шестой год падают доходы населения. Более того, крымский консенсус, когда российское общество радостно объединилось вокруг власти, закончился, и сегодня главные требования россиян расходятся с приоритетами Кремля: все больше растет спрос на то, что называется справедливостью. Поэтому внешняя тема (Украина, Сирия) не очень-то и волнует народ. Время радости и громких аплодисментов от «Крымнаш» закончилось. Сегодня очередная порция дотаций кому-либо (не обязательно Беларуси) россиян не очень обрадует.

Поэтому мы посмотрим, что в итоге подпишут руководители Беларуси и России. Хотя целый год Россия ни на какие уступки не соглашалась. И я думаю, ничего удивительного не произойдет, если в некоторых аспектах Беларусь удастся дожать.

Насколько все будет выполняться — другой разговор. Белорусская власть может существовать только в том виде, в каком она существует. Никаким вторым человеком, или зависимым от кого-то, Александр Лукашенко быть не может. Ни на какую трансформацию нынешний режим не согласится. Даже на фоне непрерывного ухудшения ситуации, хотя по итогам десяти месяцев 2019г. рост доходов населения составил почти 7%, и это в условиях, когда экономика выросла на 1,1%.

«О КАКОЙ СИЛЕ ГОСУДАРСТВА ИДЕТ РЕЧЬ?»

— В качестве одного из главных достижений Лукашенко декларирует создание сильного государства. Экономика свидетельствует как раз о его слабости. У нас не столько сильное, сколько большое государство, большое в том смысле, что оно занимается вопросами, которыми современные государства не занимаются. А вот силы — способности ставить конкретные задачи и выполнять их — почти нет. Практически все экономические программы не выполняются или выполняются так, что вместо прибыли получаются убытки. О какой силе, о какой эффективности государства идет речь?

Развиваются лишь те сферы, куда государство не лезет. Самый яркий пример — IT и вообще сфера услуг. Доля услуг в ВВП с каждым годом растет (уже достигла 47%), а производство падает (около 22%). Александр Григорьевич рассказывает о том, что мы сохранили предприятия, хотя на самом деле он просто не в курсе, что происходит в стране: количество закрытых предприятий не поддается учету. Несогласным со столь решительным выводом предлагаю на площади Якуба Коласа в Минске стать лицом к памятнику — слева пустой корпус полиграфического комбината, а справа жизнь кипит вовсю (торговый центр, казино — это бывший завод вычислительной техники). И так по всей Беларуси, в каждом белорусском городе.