«Зеленский — ригидный человек». Сергей Гайдай прогнозирует итоги переговоров с Путиным и говорит, кто выиграет от союза с Порошенко

Политтехнолог Сергей Гайдай дал интервью ведущему Радио НВ Евгению Киселеву о нормандском саммите в Париже 9 декабря.

Он спрогнозировал итоги встречи президентов Украины и РФ Владимира Зеленского и Владимира Путина; прокомментировал союз Евросолидарности, Голоса и Батькивщины и рассказал, чего ждать украинцам от встречи мировых лидеров в Нормандии.

Мы выбрали главные тезисы Гайдая.

О встрече Зеленского и Путина тет-а-тет

Путин в полной мере не понимает, что украинская политика не делается потому, что кто-то с кем-то договорился — украинская политика делается в обществе.

Владимир Владимирович может убедить господина Зеленского в чем угодно — вопрос в том, примет ли это украинский народ? Если не примет, война продолжится и добровольцы выйдут.

Читайте также:
&nbspНачались двусторонние встречи. Все события нормандской встречи в Париже — онлайн

У меня общая формула такая: не надо бояться, с одной стороны; но и с другой — не надеяться, что Зеленский нам моментально принесет классное решение. Такого тоже не будет.

О характере президента Украины

Скорее всего, он человек достаточно ригидный — это негибкий человек, который не принимает быстрых решений, любит остаться при своем, не меняя все; думая, что само рассосется и само как-то случится.

А здесь надо быть очень вариативным, очень быстро соображающим, очень интуитивным и контринтуитивным. Иногда интуиция говорит «сделай так», а ты делаешь ровно наоборот, не слушаешь лояльного человека, а слушаешь того самого неудобного, который говорит: надо вот так сделать, по-другому все получится.

А он ригиден, не гибок — застывший в своем мире и в итоге закапсулированный. Его окружение тихонько капсулирует, раньше это еще «теплая ванна» называлось.

О Зеленском, «игре в танчики» и «большевике Тимошенко»

У меня был прогноз, который провалился: я говорил, что если Зеленского изберут, будет парламентская республика — то, о чем мечтали «большевики» в виде Юлии Владимировны Тимошенко.

Как я думал: придет Зеленский, получит совершенно оппозиционный парламент, и все, что ему останется, будучи человеком абсолютно некомпетентным в области политики — это закрыться в кабинете (я писал такие гадости) и играть в танчики, а парламент перетянет на себя всю полноту «боев».

Оказалось, что Зеленский привел в парламент подобных себе — людей, которые оказались не в своей тарелке.

Пришли люди, не имеющие концепции, не понимающие, что делать, и получилось следующее: либо там случайных людей много, либо там остались, как это ни странно, прежние (но не верхушка, а средний сегмент — все, кто работал при Петре Алексеевиче Порошенко).

Помню, кто-то из экспертов сказал: «Странно, за Зеленского голосовали 70% населения, а он окружил себя людьми, которые голосовали за Петра Алексеевича», — и это во многом правда.

Поэтому смены [элит] не произошло, и он, грубо говоря, снова «виртуально играет в танчики», а процессы идут без него, с другими людьми и как-то совершенно неуправляемо.

О союзе партий Порошенко, Тимошенко и Вакарчука перед нормандским саммитом

Казалось бы, партия Голос Святослава Вакарчука, Юлия Владимировна Тимошенко уж никак не должны себя ассоциировать с Петром Алексеевичем, потому что у одного это борьба за электорат, а у другой — ее политическая позиция. Это был ее противник, она хотела его сменить и начать новый, другой курс; не такой, как у Петра Алексеевича.

И вдруг они объединяются с общим заявлением и выходят совместно на акцию. Выиграет, конечно, снова Порошенко. Он еще раз показывает себя способным комбинатором и канализатором.

То есть сегодня сторонники Вакарчука четко понимают: а зачем им такой вот Святослав, который, скажем, еще политически неопытен и слаб? «Вон есть Петр Алексеевич — он патриот и стоит на страже». И Юлия Владимировна делает непонятный ход. Все это объединяется вокруг того, что они недовольны Зеленским.

Я тоже недоволен, но хочется им сказать: а что вы делаете с человеком, который Зеленскому, в общем-то, эту дорожную карту и предложил, а сегодня делает вид, что он к ней не причастен?

О Минских соглашениях и мотивах украинского главы

Мотив Зеленского — он просто не знает, что делать, и ему ничего не остается, как поверить в несправедливую формулу; в то, что все это правильно, а Петр Алексеевич, который не выполнил Минские договоренности, их «подвесил», просто был бессовестным человеком, которому хотелось, чтобы война продолжалась, а он на этом зарабатывал.

Это не так. Петр Алексеевич «подвесил» их по простой причине — в попытке обмануть Путина. Потому что, с одной стороны, чтобы остановить войну, он вынужден был на это пойти, но если бы он это выполнил, это стоило бы ему президентства, потому что [в обществе был] такой невероятный протест. А теперь он думает примерно так: окей, я лишился президентства, пусть теперь по этому скользкому пути пойдет Зеленский, и, возможно, он тоже лишится президентства.

О наибольшей проблеме Зеленского

Это одна проблема, которая переходит из одного в другое: когда ты понимаешь, что попал в ситуацию некомпетентности; безусловно, ты сыграл в эту игру, и у тебя получилось победить власть, потому что ты любимец публики, сыграл в таком сериале, тебя несколько лет смотрела вся страна в Квартале 95 по 1+1; но дальше ты должен осознать: черт побери, я же некомпетентен!

И здесь есть только один быстрый выход: срочно окружать себя компетентными людьми, срочно создавать ситуацию, повышать свой уровень компетентности благодаря им и создавать команду людей, которые бы помогали тебе принимать компетентные решения — тем более, это кризис-менеджмент. Это не просто устоявшаяся система. Главное — ничего не нарушить.

Читайте также:
&nbspБогдан, Баканов, Шефир. На нормандскую встречу с Зеленским поехали 13 человек

Вместо этого он очень быстро окружает себя друзьями, знакомыми, а дальше начинает выбирать людей, которые демонстрируют лояльность, говорят «мы лояльны к тебе», друзей друзей.

А кто оказывается лояльным? Тот самый средний сегмент, который в этих властных структурах уже многие годы сидит. Я всегда шутил и говорил: друзья мои, ранее не известные люди — это не новые люди, просто ранее мы их не видели, они не были очень публичными.