Наш удел — бедность и долги? Что мешает Беларуси разбогатеть

Наш удел — бедность и долги? Что мешает Беларуси разбогатеть

Казалось бы, Беларусь — немаленькая страна в центре Европы, рядом — дружественная Россия с большим рынком. Почему же стране никак не удается использовать все это как ресурс для хорошего экономического роста? Есть причины! TUT.BY разбирает их по пунктам.

Почему сразу «бедная»? Я же помню, было все хорошо!

«Золотая жила» отечественной экономики — дружба с Россией, благодаря которой страна много лет покупала относительно недорогие нефть и газ. Их она не только использует для своих нужд, экономя на производстве продукции, но часть нефти и нефтепродуктов перепродает другим странам, зарабатывая хорошие деньги в казну.

В начале 2000-х экономика росла в среднем на 8% в год благодаря недорогим российским энергоносителям, росту цен на экспорт и доступу к дешевым кредитам. В то время бедного населения в Беларуси стало в несколько раз меньше, количество официальных безработных оставалось невысоким, бизнес чувствовал себя достаточно свободно, рос и накапливал капитал. Казалось, что в экономике все хорошо. Но даже тогда страна тратила больше, чем зарабатывала, и в итоге накопила огромный долг.

А что сейчас? Вся экономика хромает?

Экономика — это два лагеря: частный бизнес и госпредприятия. Первый в режиме нон-стоп отстаивает право на честные условия развития, вторые получают все привилегии и опеку государства, включая прощение долгов и регулярные вливания из бюджета. Тем не менее частный сектор становится все более весомым, его вклад в бюджет в 2018 году достиг почти 48%. Производительность в частном секторе в полтора раза выше, чем в государственном. Инвестиции в частный сектор идут, компании развиваются и создают новые рабочие места.

Конечно, есть и государственные предприятия, работающие по законам рынка и приносящие прибыль. Как отмечал министр финансов Максим Ермолович, каждый год они приносят бюджету в виде дивидендов 800 млн долларов.

Во власти работают с неэффективными компаниями: ужесточают условия их поддержки. Хотя полностью отказаться от этой практики они пока не готовы. Например, в прошлом году убыточных предприятий в госсекторе было не меньше 14%. Шесть ездовых здоровых собак будут быстрей тянуть повозку, чем если к ним в упряжку пристегнуть еще одну хромую.

Но она же все-таки растет? Или нет?

Сейчас белорусская экономика генерирует скромный рост после рецессии 2015−2016 годов. Если в 2018 г. валовой внутренний продукт (ВВП) вырос на 3%, то за 10 месяцев этого года прирост был заметно ниже — 1,1%. В 2019-м правительство запланировало рост на 2,9%, а в 2020-м — на 2,8%. Более пессимистичный прогноз делает Всемирный банк: 1% и 0,9% соответственно.

На чем страна зарабатывает?

Беларусь считается экспортоориентированной, то есть старается продавать свои товары и услуги другим государствам. Ключевые позиции — нефтепродукты, калийные удобрения, автотранспорт, техника и оборудование, текстиль, молочная и мясная продукция. Однако импортируется в страну все равно больше, чем продается за ее пределами. Это создает отрицательное сальдо внешней торговли. Главный торговый партнер — Россия, на которую приходится больше 40% всего экспорта и 50% импорта.

Традиционно хороший заработок стране приносит продажа нефти и нефтепродуктов. В 2018 году Беларусь экспортировала нефтепродуктов на 6,5 млрд долларов. Однако в 2019 году страна потеряла не меньше 1,5 млрд долларов потенциальных доходов из-за поставок из России загрязненной нефти и проводимого у соседей налогового маневра.

А других вариантов нет?

В последние годы власти тратят все больше сил и времени, чтобы отстоять привлекательные для Минска цены на энергоносители. А некоторые изменения в России лишают Беларусь привычных статей доходов. Поэтому сейчас идет поиск новых направлений, способных генерировать рост и приносить валюту.

После отличного старта отрасли информационно-коммуникационных технологий правительство делает ставку на это направление, желая превратить Беларусь в IT-страну. Эта отрасль действительно уже почти сравнялась по вкладу в экономику с огромным сельским хозяйством, хоть в ней чуть более 2% от всех работающих. За десять месяцев этого года IT-сектор обеспечил почти половину в целом скромного экономического роста страны.

Но если денег нет и нефти нет, за счет чего мы можем расти?

Драйвер экономики — частный сектор, который вопреки кризисам и порой непростым условиям развивается, инвестирует, создает новые рабочие места. Белорусский частный бизнес, в отличие от российского или украинского, зарабатывал свой капитал кровью и потом. И за долгие годы усердной работы научился вести дела на высоком уровне. Есть компании, которые занимают значимые позиции на мировом рынке, в том числе в достаточно узких сегментах.

Самая главная ценность Беларуси − это народ. По разным оценкам, человеческий потенциал в стране обозначен как высокий. Это означает, что люди способны генерировать на рабочем месте или в бизнесе достаточно высокую прибыль. Что подтверждает все тот же сектор IT, в котором белорусские профессионалы ценятся на мировом уровне.

Еще один плюс для страны — это соседство с огромными рынками. Наладив связи и сделав отечественную продукцию более конкурентоспособной, компании могли бы завоевывать их. Тем более что соответствующий имидж в регионе уже создан: не зря же в России и в Украине появляются фейковые «белорусские» продукты.

Чтобы назвать еще одну точку опоры, вернемся к IT-сектору. Это та самая сфера, которая способна не только сама развиваться и приносить в страну валюту, но вполне могла бы помочь совершенствовать многие другие отрасли экономики, помогая им внедрять современные технологии, ускорять процессы.

Почему бы не начать производить и продавать больше?

В последнее время Беларусь продает в другие страны товаров и услуг в среднем на 30 млрд долларов ежегодно. Но экспорт характеризуется низкой диверсификацией рынков сбыта. Это значит, что список продаваемых за границей товаров и услуг из года в год остается примерно одинаковым, а страны-покупатели одни и те же. Так как на Запад мы продаем в основном продукты нефтепереработки и калийные удобрения, которые составляют примерно половину всего экспорта, это ставит экономику в уязвимое положение: любые сложности в торговле этими товарами или снижение цен на них отзовется недостачами в казне. Практически 90% всех остальных товаров Беларусь продает на российский рынок. Поэтому белорусские производители несут убытки от многих изменений в экономике России и страдают в случае запрета Москвой на ввоз тех или иных товаров. Случается это регулярно.

Расширение количества стран и продукции, которую страна экспортирует, обозначено среди задач деятельности правительства. Однако дело движется медленно.

В последнее время много говорят про «макроэкономическую стабильность». Это хорошо или это застой?

Сейчас в Беларуси самая низкая за всю историю ее независимости инфляция, а курсы валют больше не скачут в несколько раз. Добился этого Национальный банк с его работой по макроэкономической стабильности, то есть поддерживая стабильность рубля, грамотно регулируя валютные курсы. Вроде бы Нацбанк не сделал ничего уникального. Перестал печатать «лишние» деньги, которые раньше шли на повышение зарплат и предоставление кредитов, тем самым повышая спрос и приводя к сильному росту цен. Он перешел на формирование курса рубля по законам рынка, а не по желанию чиновников, в итоге курсы валют изменяются незначительно и не возникает риска резкого обесценивания рубля.

Благодаря этому в последние годы население и бизнес расслабились, перестали жить в постоянном ожидании резких падений рубля по отношению к иностранным валютам и огромного роста цен. Это увеличило доверие к банкам, способствовало привлечению новых инвестиций, и в экономике стало циркулировать больше денег.

Почему тогда страна не очень-то богатеет?

Если правительство создает такие условия, в которых любой человек может реализовать свой потенциал как наемный работник или открыть свое дело, честно платить налоги, иметь равный с конкурентами доступ к ресурсам, уверен в защите прав собственности, может рассчитывать на справедливый суд, оно поддерживает научное и технологическое развитие, то люди в такой стране будут работать, инвестировать, приумножать свое богатство и вкладывать в экономику больше, чем в той, где таких условий нет.

При директивном управлении и высокой степени вмешательства государства в экономику оно определяет, какие секторы будут «драйверами развития». В Беларуси с так называемыми точками роста регулярно случаются трагикомические истории. К примеру, сначала правительство назначает точкой роста деревообработку, тратит на ее модернизацию 4 млрд долларов, а заметной отдачи не получает. Следующее на очереди — производство цемента. Снова тратятся огромные деньги на улучшение работы предприятий, и опять — провал. Потом история повторяется с производством бумаги и картона. Сейчас власти назначили таковой БелАЭС, на строительство которой потратили больше 10 лет и около 7 млрд долларов из 10 млрд, заимствованных на это у России. АЭС почти готова к запуску, но до сих пор не озвучено, кому и по какой цене производимую электроэнергию будут продавать, как встраивать работу АЭС в энергетическую систему страны.

На самом же деле искать, где можно хорошо заработать, — это не задача правительства, а одна из основных функций бизнеса. Он ищет выгодные секторы экономики, вкладывает в них свои деньги, внедряет новые технологии. Ведь одно дело, когда бизнесмен инвестирует в деревообработку и теряет свои деньги, и совсем другое, когда государство ради этого рискует деньгами налогоплательщиков, вкладывая куда-то огромные средства, теряя их и закрывая недостачи кредитами.

А может, у государства все-таки получится?

Проблема белорусской экономической модели — как раз избыточные функции государства. Госуправленцы взяли на себя роль кукловодов и вмешиваются в экономику, как им заблагорассудится, различными поручениями меняя ее естественные процессы. Один из последних примеров — поручение президента банкам помогать убыточным сельхозпредприятиям Витебской области.

Министерства и ведомства не только управляют своей сферой, но и отдельными предприятиями. В таких условиях им сложно оставаться беспристрастными, ведь у каждого предприятия есть план по производству продукции и ее сбыту. В итоге государственные и частные компании находятся в неравных условиях, одни страдают из-за нечестной игры, другие часто не умеют вести конкурентную борьбу. Это то, что обычно получается у государства.

Кругом говорят, что проблема в госсекторе. Неужели «государственный» − всегда проблемный?

Высокая доля госсектора в экономике — еще одна головная боль. Но не потому, что он государственный, а потому, что вместо прибыли часть госкомпаний приносит убытки. И если ничего не зарабатывающая частная компания закрывается, то принадлежащие стране предприятия власти стараются поддерживать всеми силами, в первую очередь помогая им брать кредиты под гарантии государства и раз за разом покрывая эти долги за счет бюджета, то есть из карманов налогоплательщиков. С одной стороны, поддержка госпредприятий объяснима тем, что работающим там людям надо из чего-то платить зарплату, и если компании сами не зарабатывают, эта задача ложится на бюджет. С другой стороны, такое разделение и неравные условия тормозят общее развитие экономики.

А что у нас с долгами?

Долгов у страны много. Брать кредиты намного легче, чем отдавать, особенно когда доходы ограничены. Долг государства уже достиг 42,7 млрд рублей, из них 16,6 млрд долларов предстоит возвращать иностранным кредиторам. А пять лет назад он был около 18 млрд рублей, из которых 13 млрд долларов (или 14 млрд рублей по курсу на тот момент) — внешний долг.

Чтобы выполнить обязательства по старым долгам, Беларусь берет новые. С начала года правительство погасило 1,3 млрд долларов внешнего долга и заняло 923 млн долларов.

Да, Беларусь не единственная страна с большими долгами. Но суть в том, что если экономика государства генерирует такой доход, из которого можно расплачиваться по кредитам, то госдолг — не проблема. Мы же большую часть старых долгов рефинансируем: то есть берем новые, чтобы расплатиться со старыми. В следующем году на погашение госдолга уйдет почти 6 млрд рублей, 4,4 из которых планируют рефинансировать.

Чего ждать дальше?

Правительство хорошо понимает большинство из существующих в экономике проблем. Но их решение — задача непростая. Пришлось бы снижать зависимость от российской экономики, отказываться от поддержки госпредприятий, закрывать те, что не зарабатывают, увольнять людей. Это значит обречь их на бедность или придумать новые способы социальной поддержки безработных. Для чего надо менять систему соцзащиты. Плюс с экономикой тесно связаны проблемы в других сферах: зависимость судов от исполнительной власти, качество образования. За все это взяться рук не хватит, а главное — политической воли, потому что кардинальные перемены могут взбудоражить стабильно спокойное состояние белорусов. И кто знает, во что это выльется. Поэтому власти делают небольшие шаги, тщательно проверяя почву под ногами.

Пока же все идет к тому, что российские энергоносители будут дорожать, а белорусскую продукцию дороже никто покупать не станет, поэтому увеличивать доходы экономики будет все сложней. То есть рост ВВП будет очень маленьким. А если экономика не зарабатывает больше, то на повышение зарплат ресурсов нет. Хотя в следующем году немного улучшится положение работников бюджетной сферы: на это специально выделены деньги в бюджете.

Проблема госдолга пока еще решаема, и если не случится чего-то непредвиденного, Беларусь потихоньку будет с ними расправляться.

Если все будет хорошо, почему международные организации настаивают на реформах?

На самом деле международные организации не сами лезут к Беларуси с непрошеными советами. Это Беларусь, как и другие страны, которым нужны деньги, сначала обращалась к ним за кредитами. Политика международных финансовых организаций — не накормить один раз рыбой, а научить рыбачить. Они анализируют, почему стране не хватает денег, и предлагают взять на себя обязательства исправить ошибки, которые к этому приводят.

К примеру, Международный валютный фонд (МВФ) давал Беларуси деньги под низкий процент взамен на гарантии провести обозначенные изменения. Но Минск деньги взял, а обещания свои не выполнил. Поэтому новый кредит, если стороны договорятся, будет предоставляться по новым правилам: сначала старт реформ, которые по мнению МВФ и Всемирного банка сделают экономику более эффективной, а уже потом деньги. Так что если Россия или Китай не расщедрятся на поддержку, то придется договариваться с финансовыми организациями и проводить обозначенные ими изменения.

Минск готовится к такому исходу: с начала года правительство работает с Всемирным банком по разработке дорожной карты структурных реформ, в которой идет речь об изменениях в госсекторе, отказе от перекрестного субсидирования услуг ЖКХ, усилении социальной защиты на время трансформаций, оптимизации расходов бюджета.