Новый театр представит «Приличную девушку»

В Петербурге появился новый театр «На ГАЗоне». Располагается он во Дворце культуры им. Газа (пр. Стачек, 72), у станции метро «Кировский завод».

9 декабря театр приглашает публику на премьеру – здесь поставили редкую пьесу Теннесси Уильямса «Приличная девушка».

Пьесы Теннесси Уильямса – это всегда южные штаты, рвущиеся по швам семейные отношения, героини его – изможденные жизнью женщины, вопреки всему продолжающие надеяться на любовь, и над всем этим – легкий, как луизианское марево, налет символизма… Но по крайней мере это всегда что-то определенное. Знаешь, чего ждать от драматурга.

Или нет? Теперь есть возможность увидеть абсолютно неожиданного Уильямса. Спектакль театра «На ГАЗоне» создан по малоизвестной и поздней пьесе американского драматурга «Гнедигес Фройляйн». Кстати, это в переводе с немецкого – просто «любезная барышня», вежливое обращение к любой незнакомой девушке. Почему по-немецки? Поверьте, это лишь один из вопросов, который посетит вас за два часа просмотра одноактного спектакля. Правда, создатели его, режиссер Светлана Свирко со своей командой, все-таки сменили название на более понятное «Приличная девушка». Зато в других моментах, может, и усилили эффект.

Теннесси Уильямс в этой пьесе не то чтобы отменил все свои каноны – а, скорее, наоборот, выкрутил настройки до предела. И даже действие происходит на каком-то фантастическом «Наиюжнейшем острове в Наиюжнейших штатах», так что страстям южной, виноват, наиюжнейшей готики здесь можно разгуляться вовсю.

Сперва-то кажется, что Уильямс решил поупражняться в жанре водевиля. Вот репортерша Полли и светская львица Молли. Играют их (и действительно страстно) артисты-мужчины, заслуженный артист России Артем Цыпин и Сергей Мосьпан. У Теннесси, правда, такого перевертыша не было, но можно представить себе, что он бы это решение поддержал. Полли и Молли щебечут, грубо шутят, поют «Квин» и Элвиса, временами начинают яростно ругаться – так сказать, в джазе только девушки. Вот сейчас выйдет какая-нибудь обворожительная Душечка – Мэрилин Монро и придаст смысл этому карнавалу…

Нет, ничего подобного. Время идет, Монро не появляется, шутки становятся все более абсурдными. Зритель, пожалуй, острее переживает то, что происходит в нем самом, чем даже действие на сцене. Малая часть публики просто уходит, не получив ожидаемого. Зато остальных затягивает с головой в этот странный мир Наиюжнейшего острова.

Возможно, тут и впрямь произошла какая-то катастрофа. На сцене создана смесь фешенебельного курорта и свалки после налета торнадо. Страшно кричат неведомые черные птицы-кокалуни (и иногда появляются на сцене, завернувшись в плащ-палатку). Тут функционирует даже какая-то инфраструктура: временами раздаются бессмысленные рекламные объявления, по вызову приезжает мачо-мэн Индеец Джо (Антон Захарьин), – но все это работает как бы вхолостую, как опустевший конвейер. Так любят изображать в кино мир после конца света: не просто пустыня, но останки цивилизации, потерявшие свое назначение. Пожалуй, это и будет самым верным определением: постапокалиптический водевиль. Надо добавить: спектакль еще и блистательно сопровождает живая музыка (на клавишах Евгений Гришков-Эсперов, поет Алла Пересторонина), вызывающая к жизни призрак брехтовского кабаре.

А вместо Мэрилин появляется та самая Фройляйн, приличная девушка (Ольга Корчагина). Поет для развлечения Полли и Молли и даже ловит для них рыбу. Кажется, она сильней воплощает в себе катастрофу, произошедшую с жизнью, – и меньше всех прочих понимает, что произошло. На теле – какое-то странное тряпье, хромая, с трудом говорящая, на глазу – повязка. Единственное не потерявшее здесь душу существо, – самое нежизнеспособное и презираемое, получившее, так сказать, приглашение на казнь. И вот так здесь все – на разрыв, при этом не переставая быть смешным.