Не спешите их хоронить. Почему Макрон не станет могильщиком НАТО

Франция скорее вновь хлопнет половинкой дверей НАТО, как при де Голле, чем план Макрона будет реализован

Не успели улечься страсти, вызванные диагнозом "смерть мозга", который поставил НАТО французский президент Эммануэль Макрон, как он спровоцировал новую волну негодования. Однако на сей раз его слова зацепили лишь часть партнеров по Альянсу. И, разумеется, Украину.

На совместной пресс-конференции с генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом в Париже президент Макрон заявил следующее: "НАТО - это коллективный оборонный альянс. С чем и с кем он борется? Кто наш общий враг? Какие у нас общие темы? Это вопросы, которые заслуживают уточнения, и они являются стратегическими. Является ли Россия сегодня нашим врагом, как я иногда слышу? Или Китай? Цель НАТО - обозначить их как врагов? Не согласен! Наш общий враг - терроризм, который покусился на каждую из наших стран".

Этот пассаж вполне ожидаемо возмутил публику в странах Восточной Европы - прежде всего балтийских республиках и Польше, а в Украине вообще вызвал шквал негодования. Еще бы: такие речи накануне декабрьского саммита НАТО в Лондоне и встречи в нормандском формате у нас однозначно трактуются как соглашательство с политикой Кремля и признак намерения слить и Украину, и Балтику, и вообще Восточную Европу. Тем более что на протяжении последних месяцев - с августовской встречи с Владимиром Путиным в Брегансоне - Макрон демонстрировал все возрастающее дружелюбие к РФ и все больший цинизм в европейских делах. Ратовал за возвращение РФ в ПАСЕ, торпедировал расширение ЕС на Балканах, повздорил с союзниками, возродил миф о пришествии золотого века единой Европы от Лиссабона до Владивостока. Ну и по мелочи - немотивированно нелестно высказался об Украине, попутно продавив встречу нормандской четверки на российских условиях. И вот теперь этот пассаж. Да еще и усугубленный заявлением, что он, Макрон, нисколько не жалеет о диагнозе НАТО: дескать, это "полезное предупреждение" членам Альянса. В общем, зрада зрадная.

Правда, публика наша совершенно выпустила из виду другое громкое заявление, сделанное на той же пресс-конференции: Макрон отверг предложение Путина ввести мораторий на размещение ракет средней и малой дальности в Европе. Москва обратилась с таким предложением к лидерам стран НАТО после выхода США из договора РСМД вследствие развертывания Россией ракет 9М729 для комплексов "Искандер", дальность которых превышает позволенные им 500 км. Более того, французский президент предложил включить этот вопрос в повестку дня предстоящего саммита Альянса: "Мы ни в какой мере не приняли предложенный Россией мораторий. Но мы рассматривали его как основу для дискуссий". А еще - не столь сенсационное, как в августе, но все-таки скандальное: с Москвой необходимо вести "устойчивый, трезвый и жесткий" диалог, "Россия является географической частью Европы", а "создание новой архитектуры безопасности требует новых отношений с Россией" и "речь идет об интересах безопасности" европейских стран, которые "тесно связаны" с российской политикой в Европе. Вот теперь зрада полная.

Итак, о чем это все? Прежде всего отмечу то, о чем уже неоднократно писал: скандальные высказывания Макрона в значительной мере обусловлены двумя факторами. Первый - своеобразный комплекс де Голля (в чьем кабинете, к слову, Макрон любит работать): амбиции реформировать Европу и "Сделать Францию снова великой", тем более что конъюнктура тому, вроде бы, способствует: эпоха Ангелы Меркель уходит, Великобритания позорно выпиливается из ЕС, Дональд Трамп в поте лица трудится над трансатлантическим расколом. Второй: попытки провести либеральные реформы в социалистическом по сути и духу обществе терпят крах, а вместе с ними сыплется и президентский рейтинг, а каденция Макрона уже перевалила экватор и пора призадуматься о втором сроке. В этой ситуации поглаживание национального величия (имперские фанаберии роднят французов с россиянами) может оказаться выигрышной стратегией.

Теперь, собственно, о том, что говорит и имеет в виду Макрон. Здесь сразу стоит отметить: он не открыл Америки, говоря, что НАТО не должен считать врагами ни Россию, ни Китай. Это вообще общее место в публичной риторике Альянса и аналогичные по смыслу заявления можно найти у любого из его генсеков, начиная, если меня память не подводит, как минимум, с Хавьера Соланы. Это не вполне казуистика: как организация коллективной обороны и безопасности после распада Варшавского блока в случаях с государственными акторами НАТО предпочитает говорить о вызовах и угрозах, избегая однозначных жестких формулировок вроде "враг" - по крайней мере, в публичной плоскости.

В то же время НАТО сейчас переживает глубокий ценностный кризис. Основополагающий принцип Альянса - один за всех и все за одного, сформулированный в приснопамятной Статье 5, - все чаще ставится под сомнение. Это связано с несколькими факторами. Во-первых, НАТО больше не является клубом единомышленников: авторитарный сдвиг в ряде государств (Турция, Венгрия, Польша) привел к тому, что Альянс перестал быть содружеством либеральных демократий. Во-вторых, обратной стороной национального эгоизма и сопутствующего ему курса на Realpolitik (или, в более мягкой форме - политики прагматизма), демонстрируемый большинством состоящих в нем тяжеловесов, является то, что вместо единой оборонно-безопасностной политики формируются фактически несколько региональных. Так что о единой карте угроз для НАТО сейчас могут говорить разве что очень большие оптимисты. И если для стран Балтии и Причерноморья безусловной такой угрозой является Россия, то у французов видение совершенно иное: для Парижа традиционно средоточием угроз является южное и восточное Средиземноморье - Большой Ближний Восток и Африка.

Это мнение полностью разделяет Анкара, в основном - Италия с Испанией, в значительной мере - США. Которые, впрочем, все более ввязываются в противостояние с КНР. В общем, точка зрения определяется местом сидения. Так что Макрона можно считать не так могильщиком, как реаниматором НАТО, пытающимся с помощью неоднократно испытанного средства - борьбы с терроризмом - вернуть Альянс к некоему общему знаменателю.

Впрочем, лучше этого не делать. Просто в силу того обстоятельства, что возвращение статус-кво Макрону ни к чему. У Пятой Республики всегда было особое мнение относительно НАТО, а Макрон во многом ведет себя как последовательный голлист. К слову, именно де Голль первым в 1959 г. озвучил тезис о пространстве безопасности от Лиссабона до Владивостока, в пух и прах разгромив "англосаксонское НАТО" с США в роли гегемона и выступив против концепции сдерживания СССР. Собственно, де Голль был предтечей политики разрядки и "общеевропейского дома", и Макрон пытается реанимировать именно ее.

Его соображения вполне понятны и отнюдь не сводятся к попытке развалить НАТО: блок хоть и несколько одряхлел морально, физически еще достаточно силен, и замены ему не предвидится. Тот факт, что блок никогда ни с кем не воевал (гуманитарные интервенции и операции по установлению и поддержанию мира не в счет), служит как минимум психологическим аргументом в его пользу. Кроме того, в плане организации, взаимодействия, боевых, финансовых, технических и технологических возможностей его попросту нечем заменить, и вооруженные силы ЕС, за создание которых ратует Макрон, в обозримой перспективе не имеют шансов заполнить эти лакуны.

Но европейские члены НАТО являются также действительными и потенциальными членами Евросоюза, который еще с начала века Берлин и Париж идеологически последовательно подводили к преобразованию в своеобразную конфедерацию, супергосударственное образование с соответствующим уровнем автономии принятия решений. В том числе, в области безопасности. И здесь позиция Трампа полностью соответствует устремлениям Макрона. Как сказал совсем другой деятель в совершенно других обстоятельствах, "берите столько суверенитета, сколько можете унести". И вообще, "бери или плати" (вновь-таки, из другой оперы, но очень иллюстративно).

В условиях нарастающей американо-китайской (прежде всего экономической) конфронтации Евросоюз оказывается между молотом и наковальней. ЕС не готов вступить в нее, но и заявить о себе как о третьем, альтернативном центре силы не может: ресурсы не позволяют. Однако ресурсы - это то, что есть у России. Стало быть, "от Лиссабона до Владивостока". И если Средиземноморьем займутся Париж сотоварищи, то что плохого в том, чтобы, к примеру, Черное море курировала Москва? При условии, конечно, паритетных разменов.

Вот только скорее Франция вновь хлопнет половинкой дверей НАТО, как при де Голле, чем этот план будет реализован. Во-первых, потому, что консенсусный принцип принятия решений в Альянсе никуда не делся, и голос Парижа вполне равен голосу Бухареста. Во-вторых, в случае дальнейшего усиления внутреннего кризиса НАТО, конечно, может ужаться в размерах, но подкрепленный экономически военный союз между США (а также Канадой и Великобританией) и Триморьем (в широком контексте) никуда не денется - в силу объективной заинтересованности сторон в таком альянсе. Для Украины, кстати, это очень важный момент: нам стоило бы перестать циклиться на евроатлантической перспективе как риторически, так и концептуально, и начать прорабатывать инициативу системы союзничеств вне НАТО. Впрочем, для этого принципиально важно если не отказаться совсем от риторики "щита европейской цивилизации" и моральной обязанности Запада поддерживать Украину, то хотя бы начать сочетать ее с прагматичным подходом к вопросам региональной кооперации в области обороны, безопасности и ВПК (в этом контексте отсылаю читателя к интервью с генералом Беном Ходжесом).

В-третьих, потому что веры российскому руководству нет, а надежных гарантий выполнения своих обязательств Москва предоставить и не хочет, и не может. В конце концов, деголлева идея о разрядке дошла никак не до Хрущева, с Брежневым, а аж до Горбачева. И в этот раз, очевидно, будет так же. Так что побарахтавшись в визионерском миротворчестве до следующих выборов, Макрон вполне может поостыть. Но до того нас ждет еще немало удивительных историй.