Клеймо предателя: Кого в России будут считать иностранными агентами?

Закон Клишаса против физических лиц чреват злоупотреблениями

В российском обществе продолжается горячая дискуссия о допустимости вступления в действие закона, наделяющего граждан статусом «иностранного агента», инициированного сенатором Андреем Клишасом. Предлагаемые для защиты государства и общества меры могут войти в противоречие с базовыми юридическими принципами, а также стать поводом для злоупотреблений.

Принятый в трех чтениях Госдумой и одобренный Советом Федерации законопроект вот-вот будет подписан президентом. С просьбой не делать этого к Путину обратились представители российской интеллигенции. Среди них музыкант Андрей Макаревич, писатели Людмила Улицкая и Дмитрий Быков, правозащитник Лев Пономарев, журналист Николай Сванидзе, политик Леонид Гозман и другие.

«Клеймо „иностранного агента“ — это именно клеймо. Иностранный агент — устойчивое словосочетание, имеющее ярко выраженный негативный характер. Клеймо иностранного агента дискредитирует человека в глазах его сограждан, умаляет его достоинство, несмотря на то, что он не совершал ничего плохого и противоправного, и не исполнял волю иностранных заказчиков», — пишут авторы обращения.

Смотрите также

  Ольга Четверикова: Власть не стала гарантом Конституции, она разрушает страну Государственные функции переданы крупному бизнесу, любая попытка народа заявить о своих правах на достойную жизнь блокируется

Реакция комментаторов в Сети разнообразная. «Если у этой публики подметки стали подгорать, значит, есть чего терять», — пишет один. «На Донбассе 13 тысяч погибших и хоть бы один из этих „правозащитников“ хлюпнул про „общечеловеческие ценности“! Нет, те жизни их не волнуют совершенно — волнует только, как самим при кормушке усидеть», — добавляет другой. «Иностранные агенты — это госслужащие, имеющие недвижимость, счета и детей за рубежом», — резонно добавляет третий.

Согласно законопроекту, физическое лицо может быть признано «иностранным агентом» в случае, если оно, во-первых, ретранслирует информацию зарубежных СМИ, признанным иностранным агентом, или учрежденных ими российских юридических лиц, а во-вторых, получает материальные средства из-за рубежа. В случае неисполнения физлицами закона, Роскомнадзор сможет ограничить доступ к «информационному ресурсу соответствующего лица».

Таким образом, иностранными журналистами могут стать, например, журналисты — наемные работники соответствующих СМИ. Для «обычных» российских СМИ тоже наступят последствия. Они должны будут маркировать информацию, созданную или распространяемую СМИ, признанными иностранными агентами. Очевидно, что в случае принятия закона у россиян — иностранных агентов земля будет гореть под ногами.

По мнению эксперта Совета по правам человека при президенте РФ Ильи Шаблинского, новый закон использует юридический термин «агент» при отсутствии агентских отношений, так как получение денег из-за рубежа не обязательно связано с продвижением интересов эти средства дающего. Юрист называет эту меру «стигматизацией» и сравнивает с практикой 1930-х годов, когда использовались категории «представитель бывших эксплуататорских классов», «кулак», «подкулачник» и т. д.

Впрочем, право государства на защиту всех своих граждан никто не отменял. На сегодняшний день иноагентами в России признаны десять СМИ. Среди них, «Голос Америки» и подразделения финансируемого конгрессом США радио «Свобода»: «Idel.Реалии», «Кавказ.Реалии», «Крым.Реалии», «Сибирь.Реалии», «Север.Реалии». Как видим, его структура направлена на потенциальный раскол России по территориальному принципу, чреватый большой кровью. И что, терпеть это?

Таким образом, следует говорить, скорее, об эффективности предлагаемых законом Клишаса мер и защите от злоупотреблений добропорядочных российских граждан.

О том, чем опасен законопроект Клишаса «СП» считает один из «подписантов» обращения к Путину член Правозащитного совета Санкт-Петербурга Юрий Нестеров.

— За многолетней историей с иностранными агентами, теперь и для физических лиц, лежит дремучее убеждение так называемой элиты в том, что если кто-то получает деньги из-за рубежа, то он непременно враг России. Они отстали от жизни, от истории чуть ли не на полтысячелетия.

В основе этого убеждения лежит представление об изоляционизме. О том, что все, что находится за пределами России непременно враждебно по отношению к нашей стране. Они уверены, что кто платит, тот и заказывает музыку. Но это ведь кредо продажных людей.

«СП»: — Как, по-вашему, будет работать этот закон?

— Предположим, я повешу у себя в Фэйсбуке некий политический текст. И при этом я езжу к друзьям в Финляндию, в Хельсинки и неделями живу у них дома, они меня угощают вином. Ничего не стоит сказать, что я живу за деньги финнов и при этом публикую в интернете тексты против власти. Придут домой, заберут компьютер, оштрафуют, заставят везде писать, что я иностранный агент. Это маразм.

«СП»: — Будет ли для власти толк от этого закона, если его, конечно, примут?

— Какой-то толк будет. Когда стали жестко сажать за участие в уличных акциях, некоторые стали осторожнее. Никому не хочется ломать свою жизнь таким приключением. И здесь многие поостерегутся. С другой стороны, молодежь, которая в отличие от меня живет в Сети, преисполнится такого презрения к власти, что ей это аукнется. Не знаю, когда именно, но аукнется и очень сильно.

Политолог Алексей Макаркин обращает внимание на возможную опасность избирательного применения закона.

— Этот закон максимально расплывчат. Там не указано, что сам иностранный агент должен получать деньги непосредственно за распространение информации из иностранного источника. То есть по прямому смыслу этого закона, например, человек, написавший статью в иностранный научный журнал, получивший за это гонорар, а потом перепечатавший этот материал из СМИ — иностранного агента может сам быть признан иностранным агентом.

То есть закон написан так, чтобы иметь возможность использовать его выборочно, по желанию органов исполнительной власти. Но любое выборочное исполнение закона — это плохо. Ведь государство все-таки основывается на правовых принципах. А если изначально предусматривается, что накажем не всех, а кого — решим сами, то это подрыв принципа правового государства. Когда приняли первый закон об иностранных агентах, тоже думали, что он затронет пару-тройку структур. Но под него попал, например, и серьезный «Левада-центр».

Сейчас может случиться то же самое. Ведь к закону нельзя прилагать чье-то экспертное мнение. Раз закон не требует доказывания связи между деньгами и распространением информации СМИ, то правоприменители смогут использовать как узкую, так и широкую его трактовку. Это удар по правовым принципам.

«СП»: — Действительно, когда есть принципиальная возможность для злоупотреблений, то они, как правило, случаются…

— Кроме того, современная Россия все более живет в глобальном мире. Это в первую очередь возможность контактов с иностранцами. В крупных городах общение с иностранцами стало нормой. Многие работают в иностранных компаниях, ученых стимулируют публиковаться в иностранных журналах и т. п. Получается парадокс. С одной стороны, речь идет об обмене идеями, с другой — дают понять, что с иностранцами надо контактировать осторожно. Это сигналы из реальности полувековой давности.

«СП»: — Будет ли эффективен этот закон?

— Смотря что нужно стране. Если Россия из соображений безопасности хочет максимально закрыться, то этот закон в такой подход вписывается. Но закрытые общества обычно отстают. В том числе в технологическом развитии. Так что в смысле реальных государственных интересов этот закон крайне уязвим.

Однако руководитель петербургского отделения незарегистрированной партии «Другая Россия» Андрей Дмитриев указывает, что некоторые подписанты обращения к Путину действительно занимают антироссийскую позицию. Впрочем, Кремль он тоже не щадит.

— Думается, с этим законопроектом — как и с обычным в российской действительности — мы имеем дело с двойственной ситуацией. Когда власть выдвигает подобные инициативы, у нас немедленно образуются две партии: патриоты, которые обычно требуют «держать и не пущать», и либеральные «поборники свобод».

На большинстве из подписантов этого письма, думаю, просто клейма негде ставить и они гораздо хуже иностранных агентов — они русофобы и национал-предатели, и конечно, многие бегают за западными грантами. Как призывавший отдать Курилы Японии Пономарев, развлекавший киевских карателей Макаревич, или Ахеджакова. Однако некоторые соображения юриста Шаблинского, на которые они ссылаются, мне показались вполне разумными. Вот, к примеру, он пишет:

«Сотни (если не тысячи) российских блогеров, включая несколько десятков наиболее популярных, зарабатывают, размещая рекламу ряда западноевропейских и американских брендов, в основном, связанных с парфюмерной, косметической и фармацевтической промышленностью. Разумеется, они могут осуществлять перепосты материалов, выпущенные СМИ, которые отнесены в России к «иностранным агентам».

То есть блогер, скажем, получивший гонорар из Китая за репост рекламной статьи про телефон «Сяоми» с какого-нибудь западного ресурса, — иностранный агент.

Но позвольте, а кто тогда все эти люди в окружении Путина, вроде «гражданина мира» Геннадия Тимченко, который платит налоги отнюдь не в России и прочие держатели недвижимости, детей и жен на Западе?..

В свою очередь главный редактор портала ФОРУМ. мск Анатолий Баранов предвидит для новой группы иностранных агентов серьезные последствия.

— Вообще-то признание гражданина страны «иноагентом» — это почти обвинение в государственной измене, санкция за которую — вплоть до 20 лет лишения свободы. Границы критериев между «иноагентом» и «изменником родины» настолько размыты, что очень легко перепутать. И, полагаю, будут путать часто. Но даже если нет — сама угроза оказаться на скамье подсудимых по самой тяжкой статье УК РФ за простую публицистическую деятельность возбуждает воспоминания о самых тяжких временах нашей истории.

«СП»: — Это при чьей было власти, напомните?

— Вы подумали, что, говоря про «самые тяжкие времена» я буду вспоминать Сталина? Так вот, во время массовых нарушений социалистической законности все же для признания изменником родины нужны были некие действия, пусть и мистифицированные — реальная работа на иностранную разведку, а не написание статей и заметок. Ну, и процент оправдания в сталинских судах был в 20 раз выше, чем в нынешних. То есть у нас, если попал в оборот, то практически без шансов.

Вот что у нас понимает Уголовный кодекс под государственной изменой: «Государственная измена, то есть совершенные гражданином Российской Федерации шпионаж, выдача иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям сведений, составляющих государственную тайну, доверенную лицу или ставшую известной ему по службе, работе, учебе или в иных случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, либо оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации».

Вот скажите, можно ли трактовать статью острой направленности или расследовательский журналистский материал как оказание «консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации»?

Фактически это запрет для российских граждан сотрудничать с иностранными СМИ в любом качестве.

От редакции: Согласно проекту обсуждаемого закона «Физические лица могут быть признаны иностранными средствами массовой информации, выполняющими функции иностранного агента, если отвечают признакам, установленным частью третьей настоящей статьи (ст. 6 Закона РФ о СМИ — ред.)», т.е. получают деньги или имущество из зарубежных источников. Значит, речь идет не о всех гражданах, сотрудничающих с иностранными СМИ, а лишь о тех, кто может быть признан «средством массовой информации» с зарубежным финансированием.

Закон и правосудие: Страна-бензоколонка меняет профиль — с экономики «трубы» на экономику тюрьмы

Новости Москвы: Фигуранту «московского дела» Суровцеву предъявили обвинение