Воронежские волонтёры назвали главные ошибки при поисках пропавших людей

Полицейские и добровольцы рассказали, как действовать, когда пропал родной человек, а также что мешает и что помогает в розыске

by

К этому материалу меня подтолкнула история 18-летнего мальчика Дениса Маркушева (того самого «курьера сервиса «Яндекс.Еда»). Сюжет, казалось бы, рядовой, каких, увы, десятки: пропадают люди — их находят погибшими. Но Денис поднял удивительно мощную волну общего душевного потрясения. Как же так: два с половиной месяца поисков — папой Олегом, полицией, волонтёрами, — и вот случайно, прохожим, в Центральном парке «Динамо», напротив жилых домов, и основная версия — не криминал.

Открытых вопросов ещё много. Лишь спустя два месяца после пропажи мальчика подключился Следственный комитет и возбудил уголовное дело об убийстве, чтобы получить, наконец, больший простор для розыска. И выяснилось: на следующий день после исчезновения Денис, скорее всего, был жив. Это показали данные банка о движении денег по его карте. Запросить которые имеют право только следователи в рамках уголовного дела, полицейские сделать этого не могли.

Два долгих месяца система буксовала.

…Моё расследование трагедии Дениса и его семьи можно прочесть в номере от 21 января и в цифровой версии газеты «МОЁ! Плюс» (часть I, часть II). После инстинктивного сопротивления — «Как он мог? Зачем?!» — включается здравый смысл: что было не так с поисками?

В истории с исчезновением Дениса Маркушева много загадок. На этом фото — его отец Олег. Он показывает на жилые дома в переулке Здоровья, за его спиной — лес, где спустя 2,5 месяца после пропажи нашли Дениса. Лес и дома разделены небольшим пустырём, но каждый день там хотят десятки людей, район молодой и очень оживлённый.Фото: Александр ЗИНЧЕНКО

Как редакции на этот чёткий вопрос ответили полицейские и добровольцы, искавшие Дениса, читайте на нашем портале «МОЁ! Online». А мы разберём самые расхожие мифы и ошибки, связанные с без вести пропавшими, вместе с оперативным сотрудником Главного управления МВД по Воронежской области и волонтёрами поисково-спасательного отряда «Черноземье».

МИФ I

Полиция принимает заявление только на третьи сутки

— Нигде это правило не закреплено! — в один голос отвечают опер (имя оперативного сотрудника по понятным причинам не называю, фото не публикуем) и руководитель «Черноземья» Борис Неупокоев. — Если ваш близкий в обычное время не пришёл домой, не выходит на связь и у вас есть основания полагать, что он не просто чуть припозднился, немедленно сообщайте в полицию. Немедленно! Обратиться можно в любое ближайшее отделение — независимо от того, где живёте вы или тот, кто пропал. Можно позвонить в единую службу спасения «112». И параллельно — в отряды добровольцев-поисковиков. В Воронежской области их два — «Черноземье» (8-960-131-97-08, 8-950-774-25-32) и «Лиза Алерт» (8-800-700-54-52).

То же говорит и бывший следователь МВД адвокат Вячеслав Чуприн. Но сколько раз мы, журналисты, слышим от людей, которые столкнулись с такой бедой, что заявление в полиции не приняли, отправив обратно ждать трое суток… И хотя мой оперуполномоченный собеседник категорически возражает: «Не может быть!» — бывает.

— В уголовном розыске линия без вести пропавших и неопознанных трупов считается непрестижной, все хотят с неё перевестись на «нормальную» должность оперативника, — говорит Вячеслав Чуприн. — Есть такой приказ МВД № 213 о розыске без вести пропавших — ещё от 1993 года. На него нередко ссылаются, отказываясь принять заявление сразу, потому что так удобно. Он для служебного пользования, в открытом доступе его нет. Но, во-первых, документ уже устарел. Во-вторых, и в нём нет указания на обязанность ждать трое суток.

Но что делать, если в полиции вас всё-таки посылают… ждать.

— Звонить по другим телефонам, — сдаётся оперуполномоченный. — Отказали — вдруг! — в дежурной части ОМВД — набирайте начальнику, в Главное управление по области, службу спасения. А потом жалуйтесь на нашего нерадивого сотрудника вышестоящему руководству. Меры в таких случаях применяют жёсткие, вплоть до увольнения.

А ещё можно (и нужно), добавляет адвокат Чуприн, писать жалобы в прокуратуру, в суд.

— Несмотря на то, что заканчивается это порой хождением по кругу и отписками.

МИФ II

Заявить о пропавшем вправе только родственники

— Нет! — отрицает оперуполномоченный главка МВД. — Сообщить о безвестном исчезновении человека может кто угодно: соседи, коллеги, друзья. Например, вы знаете, что рядом с вами живёт одинокий пожилой человек, но его уже несколько дней не видно и не слышно, дверь не открывает. Лучше для перестраховки обратиться в полицию. Нередко такие старики имеют целый букет болезней, они могут уйти на прогулку и заблудиться. После каждого обращения человека начинают искать незамедлительно.

ОШИБКА I

Скрывать от полиции и волонтёров информацию

— К сожалению, мы нередко с этим сталкиваемся, что очень осложняет поиски. Может сбить с толку и повести по ложному следу. А любое промедление грозит обернуться трагедией, — говорит один из добровольцев «Черноземья» Виктория Величко. — Был такой случай. Дедушка заблудился в лесу. Его сыновья рассказали, что он ушёл из дома, поисковая группа прикинула его вероятный маршрут. Долго искали — мы, полиция, МЧС — безрезультатно. Пока случайно не узнали, что дедушка на самом деле пропал, когда был на кладбище, а в семье какие-то сложные отношения. Только после этого старика отыскали — уже абсолютно обессилевшего в каком-то овражке… Кажется, ещё несколько часов, и чуда бы не случилось.

И волонтёры, и полицейские объясняют: и в начале, и уже во время поисков полезной может стать ЛЮБАЯ информация, самая на первый взгляд незначительная или «неудобная». Не до стеснений. Есть у человека деликатные проблемы со здоровьем — с психикой? Говорить обязательно. Эта категория особенно уязвима. Крупно поскандалили накануне? Не таите. Стресс, гнев могут толкнуть человека на самый отчаянный шаг. Кто-то сказал, что видел похожего в районе, где пропавший сроду не бывал? Передавайте поисковикам и оперативникам сразу.

Спустя две недели, как исчез Денис Маркушев (это случилось, напомню, 19 октября), папе звонила незнакомая женщина: именно 19-го днём она встретила «такого же парнишку» на Шишкова возле магазина «О`Кей». Олег Маркушев полиции сразу не сказал, походил по окрестностям сам. И только потом следователи выяснили: через день после пропажи мальчика недалеко от «О`Кей» — на памятнике Славы — по его карте купили автомобильный трос. И хотя Дениса после звонка незнакомки едва ли спасли бы, возможно, смогли бы найти его вещи или другие зацепки. Но состояние отца вы представляете...

— Постарайтесь максимально собраться. Всё, что вы сообщите волонтёрам и оперативным службам, станет служебной информацией, — объясняет Виктория. — Её никому не разболтают. Если мы подключаем СМИ, то обязательно согласовываем с родственниками, какие сведения можно передать журналистам. Это не праздное любопытство, мы оцениваем каждую мелочь как рабочую деталь.

О том, что обязательно надо рассказать поисковикам, смотрите в рубрике «Важно!»

ОШИБКА II

Отказывать волонтёрам в помощи

Чаще всего, объясняют Борис Неупокоев и Виктория Величко, проблемы с видеозаписями с частных камер — магазинчиков, каких-то контор.

— С системой «Безопасный город», как и с МВД и МЧС, у нас заключён договор о сотрудничестве, в любое время суток мы можем запросить у них видео и сразу его посмотреть, — объясняет Борис. — Помню, благодаря этому мы оперативно отыскали маленькую девочку. Она живёт у «Пролетария», вышла из дома, мама не заметила. Это центр, камер там много. Мы сразу в «Безопасный город». Смотрим… А у системы есть возможность идентифицировать объекты по цвету. Малышка же была в яркой красной кофточке. Значит, группируем объекты на мониторе по выборке «красный» — и вот она, наша беглянка, далеко не ускользнула!

А с частниками, говорят добровольцы, беда: «не положено», «только по запросу полиции», «а вы кто такие вообще?» Но полиция в это время может работать с поисками по другому направлению — нюансов-то множество. И в результате — трагедия. Ребята вспоминают очередного «дедушку»: проблемы с памятью, пошёл гулять, и Бог знает где загулялся. Вспоминают — и слёзы.